Ну и пусть. Решила же, что «урвет свой кусочек счастья и жизни», вот и будет получать то, что сможет. Потому что существовать так, как последние годы, Лиза уже не могла.

- О-па, Елизавета! Сколько лет!

Она даже не повернулась на ехидный тон Виталия. Очень тщательно разделывала курицу, стараясь совладать с все еще трясущимися руками. Скосила глаза, взглядом продемонстрировав свою «радость» от этой встречи, и вернулась к своему занятию.

- Ух ты! Выросла-то как, расцвела, прям, - игнорируя ее явное нежелание с ним общаться, Виталий подошел ближе. Даже согнулся и попытался заглянуть Лизе в лицо. – Слушай, ну блондинкой тебе было лучше, такая милашка, а сейчас сильно серьезная…

Ее это взбесило.

Вот обещала себе, что будет его игнорировать. Что промолчит и не ответит ни на один выпад. Но не удержалась. Слишком уж сильно это замечание дублировало более ранний комментарий Димы. Ну просто один в один. Хотя, Виталий всегда отзеркаливал друга и босса.

- Задолбали вы меня этими волосами, - раздраженно буркнула она, не сумев совладать с эмоциями, разворошенными этим непростым днем.

И зачем-то сильнее вцепилась в рукоять ножа.

Разумеется, Лиза не собиралась бросаться на Виталия. Но он так удачно пытался стать объектом сосредоточенности всего ее раздражения: на себя, на Калиненко, на самого Виталия.

Кажется, Казак ждал от нее иной реакции. Он даже глубже наклонился, заглядывая на нее, словно проверяя, действительно ли Лиза это сказала?

- Кто? Я? – искренне разыгрывая удивление, он широко усмехнулся. – Ты что-то перепутала, Лизочка. Я тебя точно не… долбал. Но если есть желание, - он протянул руку и с ехидным выражением лица сжал двумя пальцами прядь ее волос, спадающую на плечо. – Можем попробовать…

- Еще раз тронешь, Калиненко будет думать, куда твое тело прятать.

Она не знала, что ее к этому толкнуло: возможно, раздражение на все и всех, а еще неприязнь, столько лет копившаяся на Виталия. Однако Лиза поняла, что резко развернулась и с серьезным видом уткнула острие грязного ножа в живот Казака. Она ему угрожала? Кажется да.

И, похоже, весьма удивила этим самого Виталия.

- Ты, девка, в своем уме? – хмыкнул он. Но отступил. – Или совсем умом тронулась? Я же тебя, этим же пером…

Он протянул все еще поднятую руку, словно и правда собирался перехватить у Лизы нож. Она дернулась назад, больно ударившись о столешницу поясницей. И одновременно с этим сбоку раздался насмешливый голос Димы:

- Точно, Казак, мне сейчас только этой головной боли и не хватает, прятать твой труп. Ведешь себя, как ребенок. Извинись перед Елизаветой.

Лиза, зачем-то вцепившаяся в рукоять ножа мертвой хваткой, хотела заявить, что ей и даром извинения от Виталия не нужны. И они оба могут катиться подальше. Но и сам Казак, кажется, не пылал желанием просить прощения.

- Чести много для этой девки, - хмыкнул он и отвернулся.

- Виталий.

Дима не сказал ничего, кроме имени своего помощника. Но оно прозвучало жестко, коротко. Властно. С настолько слышимым, но непонятным ей приказом и даже какой-то угрозой, что Лиза сама невольно моргнула и посмотрела на Калиненко.

Удивленно уставился на босса и Виталий.

Дмитрий так же смотрел на него. Лицо Калиненко, вроде бы, не выражало ничего такого. Вообще ничего, в принципе. Он казался спокойным и невозмутимым. Но взгляд, направленный на Виталия точно нес какой-то посыл, неведомый Лизе. Дмитрий не то, чтоб часто одергивал при ней друга. Такое случалось на ее памяти только однажды. И потому она не очень разбиралась в нюансах их полутонов и недомолвок.

Зато Казак, кажется, этот посыл понял. И тот его не радовал, однозначно.