– Сейчас же повесь трубку! – застонал отец за его спиной.

– Слушай, Анника, я забегу к вам за ключом. Я должен обязательно посмотреть на этот цветок. Вы с Юнасом можете не ходить.

Но Анника сказала, что непременно пойдет с ним. И Юнас наверняка тоже не откажется.

– Великий репортер Юнас Берглунд, – засмеялась она. – А ты что думал? Неужто он упустит возможность записать репортаж?

Селандерское поместье

– Раз раз! Говорит Юнас Берглунд! Мы находимся в святая святых Селандерского поместья, а именно в большой гостиной. Это очень красивая комната. Осмотримся. На потолке висит старинная хрустальная люстра. Еще тут есть диван, кресла, бюро с мраморной столешницей – очень изысканная старинная вещица. Стоит, пожалуй, заметить, что мои коллеги, Давид и Анника, в данную минуту изучают какое то растение на окне. Не знаю, что это за вид, но цветок кажется немного запущенным, и мои коллеги как раз обсуждают… минуточку!

Юнас прервался и подошел к Давиду и Аннике. Давид проверял землю в горшке. Она была довольно влажная.

– Вы его поливали? – спросил он.

Выяснилось, что нет. Но земля не была сухой – видно, цветок не мог больше впитывать влагу. Он действительно выглядел неважно. Крупные сердцевидные листья бессильно поникли.

К окну подошел Юнас.

– Ну, как обстоят дела? – спросил он в микрофон. – Больной поправится?

Юнас поднес микрофон Давиду.

– Отстань, Юнас! – прошипела Анника. – Мы пока не знаем, что с ним делать.

– Да, непонятно, – озабоченно проговорил Давид.

– Может, на нем завелась тля? – спросил Юнас.

– Нет, не похоже. Тут что то другое, – сказал Давид.

– Дорогие слушатели, – продолжал Юнас свой репортаж, – как вы поняли, будущее цветка неопределенно. Говорят, цветы здесь, в Селандерском поместье, очень старые, а растения, как известно, не могут жить вечно. Я бы посоветовал, пока не поздно, взять у этого цветка отросток. Но вернемся к описанию комнаты: рядом с бюро стоит большой книжный шкаф, забитый старыми книгами с выцветшими кожаными корешками, справа мы видим лестницу, ведущую на второй этаж. Это старинная лестница с красивыми резными перилами и большой балясиной в виде колонны внизу…

Юнас наклонился и понюхал перила.

– Мне почудился запах краски – я проверил и убедился, что столбик, то бишь балясину, недавно выкрасили в зеленый цвет, краска еще не совсем высохла, а значит, красили совсем недавно…

Вдруг послышалось какое то дребезжание, и Юнас замолчал. Неожиданно зазвенело в нескольких местах одновременно. Задрожали окна, дверцы на изразцовой печке, подвески на люстре, а на мраморной столешнице бюро затряслись на своих блюдцах две старинные чашки. Комната заходила ходуном, казалось, каждый предмет издает какой то звук.

– Что это? – в ужасе спросила Анника.

Юнас был вне себя от счастья. Он носился по комнате и записывал весь этот дребезг, грохот, звон и стук. А потом возбужденно комментировал:

– Раз раз, это снова я… Что это за звуки, нам пока неизвестно. Может, небольшое землетрясение, а может, что то другое? Этого мы еще не знаем, но весь дом дрожит, пол под ногами качается. Несмотря ни на что, я продолжаю свой репортаж и буду держаться до последнего…

Где то вдалеке резко засвистел локомотив.

– Поезд! Это всего лишь поезд! – облегченно засмеялся Давид.

А Юнас докладывал:

– Итак, феномен, как оказалось, имеет простое объяснение. Колебания вызваны скорым поездом, следующим в южном направлении. Железная дорога проходит совсем рядом, а дом, судя по всему, стоит на очень мягкой почве…

Последние слова Юнасу пришлось прокричать, так как грохот состава заглушил все остальные звуки.