— Феррингейм, — вырвалось у Роннана.

Реджин вообще не мог ничего сказать. Он пятился назад до тех пор, пока не наткнулся на стол.

А в следующее мгновение началось светопреставление. Сначала полопались все стекла, рассыпалась на столе посуда, мебель трещала, разваливаясь на составляющие, сильный порыв ветра кружил вокруг двух неподвижных фигур, смотрящих друг на друга в упор. С потолка что-то сыпалось, потом огромная многосвечовая люстра обрушилась на пол, чудом не задев их, а пустые створки окон бешено хлопали, словно аплодируя. Пламя в камине взметнулось вверх, немного не достигая потолка, стены чернели и покрывались трещинами, множественными и мелкими.

Сперва трудно было сказать, на чьей стороне сила, оба активно сопротивлялись, но потом Роннан начал постепенно сдвигаться назад, не сам, поскольку его ноги не отрывались от пола, а лицо покраснело от усилий. Его что-то сдвигало, медленно и упорно. А потом с силой швырнуло так, что он распластался на стене в нескольких футах от пола.

— Я не хочу тебя убивать, — сказала девушка, — я никого не хочу убивать. Мне не нужна эта ваша вражда. Я никогда не принимала в ней участия.

— Где… моя… сестра? — прохрипел Роннан.

— Не знаю. Я не помню. Я не знаю, что они с ней сделали. Вы все одинаковы. Может быть, они сделали с ней то, что вы хотели сделать со мной. Мне жаль, Роннан.

— Тебе… жаль… — выдавил он, скрипнув зубами.

— Да, мне жаль, что вы все такие. Вы так сильно ненавидели друг друга, вы и меня ненавидите только потому, что я — Феррингейм, о чем я сама узнала два часа назад. Думаешь, я хотела этого? — вдруг вскричала она.

— Роми… — тихо произнес Реджин, но девушка прервала его.

— Я не Роми.

Что-то в ней начало меняться, контуры тела стали расплываться, а в следующее мгновение к потолку взлетела черная ворона. Громко хлопая крыльями, она спикировала вниз и унеслась сквозь распахнутое окно.

Роннан с шумом рухнул на пол.

Пару минут он сидел там, не шевелясь. Да и Реджин тоже не выказывал признаков жизни. Он смотрел в окно, хотя там давно ничего не было. Наконец, повернул голову в сторону брата.

— Ты как, Рон? В порядке?

— Нет, — ответил тот.

Реджин подошел к нему и присел рядом на корточки.

— Тебе помочь?

— Нет. Я цел.

— Что мы теперь будем делать?

— А что ты хочешь делать?

— Не знаю. Я до сих пор в себя прийти не могу. Не могу поверить. Как ты думаешь, что случилось с нашей сестрой?

— Она мертва. Они убили ее.

— Почему ты так думаешь? А вдруг…

— Они убили ее. Они сделали то, что сделали мы. У нас нет больше сестры, — и Роннан закрыл лицо руками.

Реджин смотрел на него, не в силах ничего сказать. Подобное зрелище было для него в новинку. Брат раньше никогда не выдавал своих чувств. Создавалось впечатление, что у него их нет вообще.

Он повернул голову и посмотрел в окно. За ним скрылась девушка, которую они считали своей сестрой. И даже тот факт, что она оказалась дочерью их злейших врагов, не могло избавить Реджина от сильнейшего чувства сожаления. Ему тоже было жаль и хотелось вернуть все назад.

— Она может быть только в одном месте, — сказал Роннан, справившись с собой.

Реджин повернулся к нему:

— Ты собираешься… Нет, не надо. Не делай этого, Рон. Оставь ее.

— Она может отправиться только туда, — словно не слыша его, продолжал старший брат, — родовой замок.

— Не смей этого делать, — Реджин сильно пихнул его в плечо, — я не стану тебя поддерживать, учти это.