– Думали, меня везут? Кое-что везут, целых четыре трупа, но моего там нет. Давай, Томо-сан, пошевеливайся!

    Он сунул аппарат в карман и зашагал, топча усыпанную гниющей листвой землю. Солнце повисло над рваной стеной кратера, день кончался, и он впервые ощутил смертельную усталость. Повязка набухла от крови, рану опять начало жечь, жаркий пот стекал по спине, затылок налился тяжестью, а ноги вдруг сделались неподъемными, непослушными, будто принадлежали не ему, а подагрическому старцу. Ремень винтовки давил на плечо, мешок пригибал книзу, штанины, полные консервов, таранили комбинезон, словно пытаясь сокрушить грудную клетку. Верно сказано: война - по большей части не выстрелы и взрывы, а бесконечный бег и упражнения с лопатой. Кто ходит быстрей и быстрей копает, тот и победитель.

    Ходить Каргин умел. Ползать, бегать и ходить, прыгать с небес и зарываться по макушку в землю. Эти премудрости солдатской науки столь же важны, как искусство снайпера и ловкость в метании гранат. Вероятно, и поважнее. Временами думалось Каргину, что все армейские эмблемы - молнии, пушки, мечи и щиты, танки и звезды - стоит заменить одной: лопатой на фоне стоптанных сапог.

    За поясом пискнула рация, и он замер, тяжело отдуваясь и вытирая покрытый испариной лоб.

    С чего бы этой хреновине чирикать? Мартин Ханс и его компаньон-неудачник уже наверху, во дворце, так что Кренна мог пообщаться с любым из них без вспомогательных устройств. Эта мысль была вполне резонной; значит, вызывали не Ханса, а того, кому хреновина досталась.

    Рация пискнула снова. Поколебавшись, Каргин вытащил ее из-за пояса, нажал кнопку и произнес:

    – Гепард-один на связи. Прием.

    – Керк? - раздался полузабытый голос Кренны. - Только не говори, что ты - это не ты. Скажешь, я Ханса пристрелю. За представление ложного рапорта.

    – Это не я, - ответил Каргин. - Стреляй. Одним мерзавцем меньше будет.

    Бельгиец рассмеялся. Смех у него был отрывистый, словно рокот полкового барабана.

    – Ты как сюда попал? И что тебе надо, приятель?

    – Крыс в приятелях не числю. А попал так же, как и ты - по контракту. У тебя ведь есть контракт, майор?

    – Разумеется, капитан, и я намерен его выполнить, от первой до последней строчки. - Кренна помолчал, затем добавил: - Видимо, мой контракт отменяет твой. Согласен?

    – Не согласен. Контракт есть контракт, так что сделка у нас не состоится.

    – Сделок не предлагаю. Людей у меня достаточно, лишние не нужны. Хотя… - он сделал паузу, - я был бы непрочь с тобой повидаться. Как и со всеми остальными.

    Каргин через силу ухмыльнулся.

    – Хочешь пригласить на чашечку кофе в Тюильри? Не выйдет, Кренна. Я человек занятой, и у тебя со временем проблемы… Ты ведь очень торопишься, майор? Ты ведь не можешь тут загорать до бесконечности? В контракте - сроки… я полагаю, часов шесть-восемь на всю операцию вместе с зачисткой, а ты тут больше суток загораешь. Контракт, наверно, поджимает… Или я не прав?

    – Прав, но мне придется задержаться. Еще на день, на два… Не так уж велик этот паршивый островок, чтобы неделями бегать по кругу… Так что я тебя найду. Разыщу! - В голосе бельгийца прорезались ледяные нотки. - Видишь ли, капитан, ты тоже в моем контракте. Не персонально, а как приложение к поименованным в нем личностям.

    – И кто поименован?

    – Думаю, знаешь. А я теперь знаю, что ты - при них.