– Попытайся найти депо, иди рядом с путями, не высовывайся и двигайся на юг. – Она проглотила горе и попыталась улыбнуться. – Теперь ты мой сын, Томми. Я горжусь тобой, и я буду всегда любить тебя. Всегда. Всегда.

Горе внезапно прорвалось и задвигалось внутри Лилли. Она позволила проступить слезам и заплакала в плечо Томми. Она рыдала так сильно, что горло заболело и осипло. Ее слезы пропитали рубашку мальчика. Она разрешила шторму эмоций пройти сквозь нее.

Потом она пришла в себя и мягко освободилась из объятий мальчика. Она отступила и кивнула Томми.

– Пора идти.

Лилли не могла смотреть, как дети уходили. Она отвернулась, когда Томми и Бетани повели стаю всхлипывающих, потрясенных ребят через двери запасного выхода и вниз по лестнице. Призрачное эхо детского плача билось о цементный корпус. Уставившись на искривленный, догнивающий паркет больничного коридора, Лилли слушала коротенькие шаркающие шаги, отражающиеся на лестничной площадке, исчезавшие, пока дети неохотно спускались по железной лестнице. Она почувствовала головокружение. Из носа текло, и она вытерла сопли и соленые слезы с лица.

Потом, в течение нескольких секунд, звуки шагов исчезли. Отдаленный писк где-то в лабиринте нижних этажей, сопровождаемый металлическим лязгом, означал, что дети ушли из здания. Этот звук казался похоронным звоном; будто шип проткнул сердце Лилли. Она проглотила мучение и горе. Прямо тогда она сказала себе, дала клятву, что она увидит своих детей снова или умрет, пытаясь это сделать. Она думала об этом, когда услышала слева баритон Брайса.

– Отлично… порядок?

Лилли подняла глаза.

– Я бы так не сказала.

– Но условие выполнено, так? Выполнена маленькая часть нашей небольшой сделки?

Лилли пожала плечами:

– Полагаю, да, можно так сказать.

– Отлично.

Лилли не видела, как кулак приблизился к ней, пока уже не стало слишком поздно. Брайс приложил ее прямо между глаз массивным ударом, чуть выше переносицы, отработанным ударом наотмашь, придуманным специально, чтобы отправлять противника на пол. Эффект похож на затемнение в фильме: Лилли потеряла сознание еще до того, как пол вздыбился, чтобы с глухим стуком встретить ее затылок.

Часть четвертая

Мечтать, быть может

Глава шестнадцатая

…без формы, без цели, без памяти, без личности, скользя над лоскутным одеялом разоренных земель, пашен в копоти и рубцах, ручьев и рек, чьи воды были окрашены в грязно-красный цвет, и толп оборванных, голых, ветхих душ, бесцельно блуждающих – личинок на земле…

…в ветрах верхней атмосферы она открыла рот, чтобы закричать, но не издала ни звука…

…позже…

…она бежала, бежала…

…вниз по извилистой асфальтированной дороге, через арку моста, безумно размахивая руками, рвано и шумно вздыхая, она мчалась вниз по узкому настилу, потеряла равновесие, почувствовала резкую боль в боку, в глазах все расплылось…

…она сумела бросить взгляд через плечо и увидела стадо, шедшее по пятам, тысячи трупов протискивались в узкий проход моста, все эти молочные глаза сфокусировались на ней, дрожащие руки тянулись к ней, все эти гнилые губы изгибались вокруг скользких зубов – все это подталкивало ее, быстрее, быстрее к противоположной стороне, к свободе…

…без предупреждения, в одно мгновение мост обрушился, и она полетела вниз…

…гравитация предъявила свои права на нее…

…унеся ее сквозь космос, визжащую безмолвным криком, швырнув в сторону…

…дома…

…и наконец…

…она дома, в своей квартирке на улице Делани, в своей спальне…

Сначала ей даже в голову не пришло, что происходит нечто странное: утро, рабочий день, на часах 6:31, и в ванной комнате в конце коридора раздавался звук вездесущего фена Меган.