Её обнаженное тело, полностью овладело моим; возбужденно извивалось, раззадоривая, принося каждым движением яркую вспышку наслаждения.Но вдруг всё оборвалось, любимая стала таять, словно рассевающийся дым. Теплые руки выскальзывали из моих, как бы я не старался их удержать. Я ловил её силуэт, но он исчезал, растворялся в воздухе, мерк.— Ника...Ника...Останься, не уходи.Ужасный, оглушительный, гортанный рев грубо вырвал меня сладкого сна. Реальность обрушилась на мою бедную голову пыльным мешком, одновременно отрезвляя и вызывая приступ негодования.

Я прокрутил в голове обрывки сна, которые ещё не успели окончательно выветриться. Ника — имя до боли знакомое, но чьё оно? Моя любовница? Жена? Если у меня была дочь, значит, у нее должна быть и мать. Оглушительный рык повторился, прямо за стеной шатра. Я ошарашено вскочил на ноги, настороженно озираясь. Баагвайи, чтоб их!Тонкие лучи света пробивались сквозь щели — уже рассвело. Я был в одних джинсах, грудь через плечо наискось перебинтована какой-то старой тряпкой. Ботинки стояли в сторонке, возле них небрежно валялась куртка и футболка.

— Проснулся, высший? — в шатер вошёл Гэрах.— Да, — растерянно произнёс я.

В голове всплывали вчерашние события. Рука невольно потянулась к амулету. Камень-кнопка и звук, пиликанье, похожее на мелодию системного оповещения. Может, приснилось? Может так подействовала старухина бормотуха?— Ешь, скоро будем выдвигаться. К вечеру будем у барьера.Я слушал его вполуха, палец, словно сам собой нажал на камень. Снова пиликнуло.— Слышал? — завороженно таращась на Гэраха, спросил я.— Что слышал?— Ну, звук этот — тынь-дынь, Гэрах с подозрением покосился на меня, затем недоверчиво нахмурился.Я снова вдавил камень и звук повторился. — Вот! — воскликнул я. — Услышал?— Нет, — мотнул головой Гэрах. — Ты, похоже, от настойки Мареги ещё не отошёл. Попей и поешь, полегчает. Только сейчас я понял, что меня действительно немного мутит, а голова гудит, словно после бурной вечеринки.— Как плечо? — спросил Гэрах, нахмурившись.— Ещё не знаю пока, но болит меньше.— Хорошо, — буркнул он в ответ и уже собирался уйти, как я остановил его.— Мне нужно поговорить с Диолой. Можешь устроить?— Нет, — ответил Гэрах, но я почувствовал в его голосе нотки неуверенности.— На пару минут, просто узнаю, как она, — настаивал я.— Она в порядке.— Гэрах, — я старался придать голосу как можно больше уверенности. — Мне нужно убедиться в этом самостоятельно. Если с ней что-то не так... барьер останется закрытым навсегда.— Ладно, только не долго, — согласился здоровяк. — Сейчас её приведут.— Спасибо.Гэрах удивлённо вытаращил глаза, скорчил кислую рожу, словно я своей благодарностью оскорбил его. Но ничего не ответил и ушел. На удивление сегодня я был в довольно приподнятом настроении, а окружающую действительность воспринимал как некий фарс. Даже мысли о том, что меня сегодня, возможно, прикончат, маячили где-то на периферии и не особо заботили меня.Сначала в шатёр вошла коренастая хмурая женщина с подносом, она быстро поставила передо мной еду и так же быстро удалилась. Кусков кинцемори в моем меню не оказалось, поэтому я с аппетитом принялся уплетать желеобразную кисловатую жижу.Как только я прикончил завтрак, в шатер, неуверенно озираясь и осматриваясь, вошла Диола. Большие глаза смотрели как-то отрешенно, устало.— Ты как?

— Нормально, — слабая улыбка мелькнула на ее чумазом личике.

— Тебя не обижали?

— Нет, — мотнула она головой, почему-то не пряча взгляд.

— Эй, что случилось? — я осторожно повернул ее лицо за подбородок, внимательно заглянул в глаза.

— Зачем ты это делаешь? Меня же убьют, — шмыгнула она носом, — я знаю, что ты соврал.