Второе отделение «Корпсерв» обслуживало семнадцать зданий и не только собирало сухой мусор, но и обеспечивало грамотное уничтожение документов на месте. Компании принадлежало девять здоровенных передвижных установок, каждая состояла из отсека, где были установлены измельчители‑шредеры и имелись пространства для хранения измельченных материалов. Одна такая установка могла обрабатывать до трех тысяч шестисот килограммов бумаги в час, перемалывая не только коробки, папки, скрепки и резинки для скрепления документов, но и компьютерные диски, карточки‑удостоверения, жесткие диски, даже рабочую одежду. «Корпсерв» обеспечивала шрединг по весьма высокому пятому разряду: такому уничтожению подлежат особо важные документы, представляющие коммерческую или государственную тайну; при этом размеры частиц на выходе не должны превышать 0,8x12 мм. Эти передвижные установки вырабатывали электричество автономно, и все измельчалось и прессовалось в брикеты в ходе одной‑единственной простой операции, после чего кучи таких брикетов отвозили на бумагообрабатывающие мельницы, где бумага по весу отделялась от ненужных примесей в специальных воздуходувных устройствах и затем измельчалась дальше для изготовления вторсырья. Каждая мобильная установка «Корпсерв» была оснащена весами, прошедшими сертификацию в соответствии с требованиями штата Нью‑Йорк, для взвешивания бумаги, которую предстояло обработать; кроме того, имелась видеосистема, снимавшая собственно процесс измельчения. После каждой ночной смены механик из «Корпсерв» предоставлял менеджеру по обслуживанию здания распечатку результатов взвешиваний и видеозапись процесса шрединга. Обычно эта услуга помогала им обойти конкурентов, но фактически их распечатки и видеозаписи просто складывались куда‑нибудь в угол и в конце концов тоже проходили шрединг наряду со всем прочим мусором. Уничтожение документов, так же как и уборка в офисах, – занятие чрезвычайно скучное. Оно не дает никакого осязаемого продукта, кроме россыпей бумажных конфетти. Заказчик платит за то, чтобы превратить нечто в ничто, в буквальном смысле – за создание пустоты. Мобильные шредеры работают очень громко, никому не хочется слишком долго за ними наблюдать. При обслуживании долгосрочных контрактов клиентский надзор понемногу ослабевал, и в конце концов практически никакого надзора не велось. Группы «Корпсерв» состояли из одетых в одинаковую форму мексиканок, гватемалок и китаянок: они неизменно вовремя являлись на работу и безупречно делали свое дело. Пытаясь закрепиться в Америке, эти сотрудники, как правило, считали, что им повезло, ведь у них была работа; при этом они плохо знали английский, имели очень смиренный вид и редко общались даже с офисным персоналом – не ради повышения производительности, а полагая, что к ним никто и не захочет обратиться. Что соответствовало действительности. Безликие, безымянные, они были почти невидимы.

С организационной точки зрения оба этих отделения «Корпсерв» имели весьма «плоскую» структуру: каждым отделением руководил один человек, контролировавший группы и график их работы; руководство размещалось в здании ветхого склада в бруклинском районе Ред‑Хук. Цзин Ли выбрала это укромное место из‑за его дешевизны и потому, что оно располагалось сравнительно недалеко от Манхэттена. Никого здесь особо не беспокоили тяжелые машины «Корпсерв», снующие туда‑сюда. Еще один человек ведал бухгалтерией и выплатой жалованья в этих двух отделениях. Их деятельность приносила достаточно прибыли, чтобы оправдывать существование «Корпсерв».

Но важнее всего была третья функция «Корпсерв», и именно на ней сосредоточивали внимание и Чен, и Цзин Ли. Отчетности от этой деятельности не оставалось, ее вообще никогда не фиксировали и не упоминали в письменной форме. Функция эта сочетала в себе некоторые элементы первых двух. Главная идея была проста: похищать важную информацию.