|
– Что этой ночью? – На нас напали, господин! Я их не видел, но стрелы так и летели, так и летели! – Вы не ранены? Господин Сыпокэ? Господин Килэки? Госпожа Кэсы? – стал взволнованно спрашивать Лю Бан. – Кто напал на вас? Кто?! – Мы не поняли, – развел руками Сумкин. – Мы спали и лишь счастливая случайность… – Я видел! – твердо сказал Сунь Девятый, во все глаза глядя на Сумкина. – Я видел! Нам помогли духи! Они охраняли наш сон! – во взоре мальчика загорелся огонь восторга. – Духи носились по воздуху и отклоняли стрелы, а потом они набросились на злодеев и разорвали их на части! И исчезли, как будто их и не было! – Великое Небо… – потрясенно прошептал Лю Бан и обратил взор к развалинам храма. – Нужно совершить моления, нужно возблагодарить духов, – вдруг лицо его омрачилось. – Но у нас для этого совсем нет времени! Какая жалость. Он тревожно взглянул на путников и пал ниц: – Добрые господа, прошу простить ничтожного, что совсем заморочил вас никчемной болтовней! Я спешил сюда изо всех сил, дабы предупредить: в эту сторону движутся императорские гвардейцы и, если мы не поторопимся, они непременно обнаружат это укрытие, ибо, нежданно прибыв в наш городок ночью, они, мнится мне, искали именно вас. – Откуда вам это известно, почтенный господин Лю? – спросил Чижиков, охваченный тяжелым предчувствием и поджидая скорых неприятностей. А ведь есть еще и эти разноцветные глаза смотрителя! – Оттого, господин Килэки, что с ними прибыл сам императорский советник Гао. Полночи они выспрашивали меня и моих подчиненных, не было ли за последние дни замечено в наших пределах пришлых людей, по виду чужестранцев из иных земель, но вас никто, кроме меня, не видел, – ответил Лю Бан. Чижиков хотел было спросить про Ян Гэ, но вовремя прикусил язык. – Вот отчего я, пользуясь первой же возможностью, покинул город и со всех ног поспешил сюда. Сунь, если ты хочешь вернуться в Сышуй, я не буду тебе препятствовать! – Нет, мой господин, – твердо сказал Сунь Девятый. – Если позволите, я последую за вами. Не гоните меня. – Хорошо, хорошо, – закивал Лю Бан. – Тогда живо собирай вещи! Надо уничтожить следы костра. Поторопитесь, добрые господа, поторопитесь! Я иду с вами! Собрались довольно быстро, если не сказать стремительно: Лю Бан не подгонял, но после того, как смотритель самолично принялся заливать и затаптывать кострище, даже медлительный Сумкин в два счета обулся в непослушные древнекитайские лапти. Чижиков же, одолеваемый тяжелыми мыслями, собирался на автопилоте. Когда, покинув окрестности храма, они взошли на вершину ближайшего высокого холма, Лю Бан указал пальцем назад и вниз, и, вглядевшись, все, кроме подслеповатого Сумкина, увидели отряд: неразличимо темные фигурки как раз пересекали открытое пространство; впереди ехал человек на коне. Гвардейцы направлялись в сторону от беглецов, шли неспешно. – А они нас не увидят? – спросил Чижиков смотрителя, воровато заглянув ему в глаза и зацепившись за них взглядом. – Нет, господин Килэки, – успокоил его Лю Бан. – Гвардейцы не знают наверняка, что вы здесь. И уж определенно не думают, что здесь я, – вздохнул он. – Долг уездного смотрителя быть в своей управе и неустанно следить за вверенными ему землями, а я… – Лю Бан махнул рукой. – Но видит Небо, не я первым предал свой долг! С этими словами он быстро зашагал вперед. – Слушай, что то я уже запарился по местным косогорам бегать, – потихоньку сообщил Чижикову Сумкин, поравнявшись с ним. – Как думаешь, старик, долго мы еще по полям, да по долам скакать, что твои козы, будем? Не пора ли пообедать? – Все бы ты ел, – буркнул не меньше друга притомившийся Чижиков. |
