|
– Если что, руби всех мечом в капусту. Встретимся у спуска к реке. Вперед! На правом фланге было жарко: здесь, у низкого строения, из которого выглядывали ряды мешков, а вдоль стены стояли глиняные кувшины и жбаны, развернулось настоящее сражение. Там и сям валялись тела разбойников, земля почернела от пролитой крови – воинская подготовка лесных братьев не могла идти ни в какое сравнение с боевыми навыками императорской гвардии. В строю осталось слишком мало удальцов – Лян Большой, Кун Разящая Секира да еще Лю Бан. Когда Чижиков и Ника прибежали сюда, обороняющиеся совместными усилиями зарубили последнего из прорвавшихся гвардейцев. Однако цена этой маленькой победы оказалась слишком высока. Обрушилась внезапная тишина. – Братья, мы победили! – воскликнул предводитель разбойников, но в голосе его не было радости. – Мы победили, братья… – Вас не задело, добрые господа? – устремился к Чижикову и Нике Лю Бан. Лоб его перечеркнула длинная царапина, глаза горели, бородка спуталась. – Каково состояние благовещего зверя мао? – Зверь в порядке, – ответил Котя. – Смотритель Лю, старший брат Лян, нам нужно скорее уходить к реке! Сейчас здесь будет еще два десятка гвардейцев! – А а а а!!! – раздался вдруг страшный крик и из за валунов выпрыгнул советник Гао. Полы его халата взвились как крылья – и сам он летел подобно птице, высоко и стремительно, воздев над головой меч. Котя видел подобное лишь в гонконгских боевиках, но там актеры летали, поддерживаемые страховочными тросами, а тут… Еще не коснувшись ногами земли, Гао взмахнул левой рукой, что то сверкнуло – и стоявший рядом с Котей Лю Бан коротко хекнул: в грудь его по самую рукоятку вошел длинный боевой нож. Глаза Лю Бана удивленно раскрылись, губы скривило. – Не е ет!!! – закричал Чижиков, протягивая руки к начинающему заваливаться на спину смотрителю. – Нет… Котя оборотился в сторону противника и увидел, как при замедленной съемке, что тот уже занес меч над головой Ляна Большого. Предводитель разбойников никак не поспевал отразить этот стремительный удар. Следующим на очереди был Кун, а потом уже и они с Никой… И тут девушка использовала текор. …Чижиков обернулся. Неподалеку, прямо на земле сидела Ника: на коленях у нее лежала голова Суня Девятого. Стрела пробила мальчишке сердце – он умер сразу, и сейчас создавалось ощущение, что мальчик спит. Девушка подняла голову и посмотрела на Котю. – Пять минут и три секунды, говоришь? – спросил он. – Масло, – только и сказала Ника, бережно опустила голову Суня на землю и вскинулась как стрела. – Федор! – заорал Чижиков, хватая Сумкина за плечо. – Дуй за нашими вещами и Шпунтиком! Нет нет, ничего не спрашивай, поверь: так надо! Не спорь, если хочешь жить! Потом все объясню! Живо, бегом! – А вы? – А мы за Лю Баном! Вихрем долетев до валунов, Чижиков, не останавливая стремительного бега, вырвал из за пояса меч и, не стряхнув с него ножен, помчался прямо на последнего гвардейца, которого с двух сторон атаковали Лян Большой и Кун Разящая Секира. Никто ничего подобного не ожидал. Правда, гвардеец, боевая машина убийства, все таки попытался полоснуть Котю мечом, но тот легко уклонился, принял удар на ножны и со всего размаха впечатался гвардейцу плечом в грудь. Сила удара была так велика, что охнувший гвардеец, в росте уступавший Коте на голову, нелепо замахал руками и улетел за валуны – навстречу стремительно продвигавшемуся вперед советнику Гао. Инерция бросила Чижикова наземь. Он заученно сгруппировался, совершил кувырок и врезался пятками в камень. Тут же вскочил и метнулся к строению, рядом с которым стояли кувшины с вином и жбаны с маслом. Котя вцепился в ближайший жбан, поднатужился, ухнул, поднял его и неловко перекинул через валун. |
