Я бы научил его работать, представься мне такая возможность.

Не дождавшись ответа, он продолжил сам:

— Вы семеро дегенератов, вы мне как кость в горле. Вы мне не нужны, потому что считаете себя напыщенными индюками, полными гордости от того, чему и как вас якобы научили! Вас не просто отдали, вас кинули мне на шею, хотя я не просил. При первой же возможности я избавлюсь от вас любым возможным способом. Ничему вас в учебном центре не научили, я в этом уверен. А тот факт, что вы уже совершили диверсию ранее, вообще ни о чем не говорит. У вас была масса кураторов, которые сообщили заранее, где и как действовать. Остальное, простое везение, мои дали слабину, вы ей воспользовались. В чем тут заслуга?

Продолжать можно было сколько угодно, я ему все равно ничего не докажу, какие бы аргументы я не привел. Важно то, что для себя, я понял две вещи, заслуживающих внимания. Во-первых, теперь я знаю, что моя кандидатура и подразделение в целом, точно кого-то заинтересовали. И этот кто-то тоже имеет отношение к электростанции и деятельности, которой там быть не должно. И хотя, возможно, нас и не считают угрозой, те не менее решили избавиться по-быстрому, дали отмашку… А второй момент, Паршин и сам не знает, как нас сломать. Точнее, знает, но сделать это пока не может, хотя и очень хочет.

— Так что, когда мы попадем в состав наряда? — я повторил свой вопрос.

— Нечего вам там делать. Впрочем…

Я уловил какую-то перемену в его голосе, посмотрел на старлея с интересом.

— Помещение ротной канцелярии оставляет желать лучшего… — Паршин вернулся на свое место и сел за стол. Осмотрел потолок и стены. — Вы семеро сделаете здесь ремонт. Поклеите обои, побелите потолок, покрасите пол. Заново соберете мебель. Управитесь за неделю, разрешу вам наряды. Может быть.

Чушь и бред. В казарме недавно был проведен ремонт, пусть и не идеальный, но вполне себе сносный. К чему этот цирк? Очевидно, чтобы усыпить наше внимание? Дать ложную надежду?

Что ж, хорошо. Сыграем по их правилам.

— Я вас понял, командир.

— Не командир я вам! — жестко процедил Паршин, неожиданно сломав карандаш, который вот уже минут десять вертел в руках. — Все, проваливай отсюда. Если еще где-то попадетесь мне на глаза, сгниете в нарядах по роте и на территории центра. Уж я найду, как чем вас озадачить — работы хватает.

— Есть!

Я уже было развернулся, чтобы уйти, но меня окликнул кто-то из лейтенантов.

— Савельев! Как насчет сотрудничества?

— Разрешите уточнить?

— Военная контрразведка интересуется всем, что ранее происходило на территории учебного центра, нужна информация. Готов поспособствовать, уверен, тебе есть что рассказать. А взамен, увольнение в город!

— Нечего мне рассказывать, — я толкнул дверь и вышел. Ответил ясно и понятно.

— Долбанные сроканы… — услышал я вдогонку, но реагировать, конечно же, не стал.

Пролетело еще три дня. Нам публично поставили задачу по ремонту офицерской канцелярии, естественно мои сослуживцы не обрадовались такой перспективе. Это мне, за мою срочную службу уже удалось побывать сразу на нескольких объектах строительства, а парни были непривыкшие.

Но все-таки, согласились все. И хотя из всех, пожалуй, только я был замотивирован как можно скорее вернуться на атомную электростанцию, остальным тоже осточертело торчать на территории казармы и учебного корпуса.

Сипкин и остальные «вэвэшники» подняли нас на смех.

— Эй, стройбатовцы! — хохотали солдаты, тыкая в нас пальцами.