Он боялся этой женщины, но нуждался в ее тепле, в защите ее рук. Словно маятник, он раскачивался от боязни к приязни и обратно.

А звуки продолжали пробивать дорогу к его разуму.

– Мы не можем больше ждать известий от этих людей, – сказал Гарри. – Он должен пойти в школу, вот и все.

– Нет, – ответила Кора.

Он отложил газету в сторону и посмотрел на нее. Она не подняла глаз от вязанья.

– Что значит «нет»? – раздраженно спросил он. – Каждый раз, когда я завожу речь о школе, ты говоришь «нет». Почему он не должен ходить в школу?

Спицы замерли и опустились на ее колени. Кора по-прежнему смотрела на них.

– Не знаю, – сказала она. – Только это… – С губ ее сорвался огорченный вздох. – Не знаю, – повторила она.

– Он пойдет туда с понедельника, – решительно объявил Гарри.

– Но он боится.

– Конечно боится. Ты бы тоже боялась, если бы не умела говорить, когда все вокруг говорят. Мальчику нужно образование, вот и все.

– Но он вовсе не недоразвитый, Гарри. Я… клянусь, он иногда понимает меня. Без всяких слов.

– Как это?

– Не знаю, но… Послушай, Нильсены не были глупыми людьми. Они не могли просто так отказаться от обучения мальчика.

– Если они его чему-то и учили, – проворчал Гарри, снова взяв газету, – то этого совсем не заметно.

Они попросили мисс Эдну Франк встретиться с мальчиком, и та пообещала сохранять беспристрастность.

То, что воспитанию Пааля Нильсена уделялось прискорбно мало внимания, не подлежало никакому сомнению, однако незамужняя учительница твердо решила, что это знание никак не повлияет на ее отношение к мальчику. Ребенок нуждался в понимании. Вред, нанесенный ему жестоким обращением родителей, необходимо было исправить, и мисс Франк возложила эту миссию на себя.

Быстро и решительно вышагивая по главной улице Джерман-Корнерс, мисс Франк вспоминала о той сцене в доме Нильсенов, когда она вместе с шерифом Уилером пыталась уговорить их отдать Пааля в школу.

Какое самодовольство выражали их лица! Какое вежливое пренебрежение! «Мы не хотим, чтобы наш мальчик учился в школе», – всплыли в памяти слова профессора Нильсена. Как вам нравится подобное высокомерие? Не хотим – и все. Отвратительное отношение.

«Что ж, по крайней мере, теперь ребенок избавлен от этого, – подумала она. – Возможно, пожар явился для него благословением».

– Мы написали им четыре или пять недель назад, – объяснил шериф. – Но еще не получили ответа. Мы не можем позволить, чтобы мальчик оставался в нынешнем положении. Ему нужно учиться.

– Разумеется, нужно, – согласилась мисс Франк.

Ее бледное лицо приняло обычное выражение твердой убежденности в своей правоте. Над верхней губой виднелась полоска усиков, острый подбородок почти сходился в точку. На Хеллоуин ребятишки из Джерман-Корнерс внимательно следили за трубой ее дома.

– Он очень застенчив, – сказала Кора. Пожалуй, эта средних лет учительница излишне жесткая по натуре. – Он будет ужасно испуган. Ему необходимо понимание.

– Он его получит, – заверила мисс Франк. – Но давайте уже посмотрим на мальчика.

Кора спустилась вместе с Паалем по лестнице, тихо приговаривая:

– Не бойся, мой дорогой. Бояться нечего.

Пааль вошел в гостиную и посмотрел в глаза мисс Эдны Франк.

Только Кора почувствовала, как оцепенело его тело – как будто вместо сухощавой старой девы он встретился с обращающей взглядом в камень Медузой.