— Мужчина? — переспросила Элен. — Найджел, это мог быть только ты.

— Да, — легко согласился тот. — Я единственный на весь Лондон мужчина. Эфи, детка, скажи, тембр голоса был приятный?

— Это звонили не вы, мистер Беккер, — смутилась девушка.

— Ага, из твоего заявления я делаю вывод, что голос неведомого мужчины был приятным, — с самым серьезным видом высказал догадку Найджел. — Скажи, Эфи, а ты не умеешь по голосу воссоздавать портрет человека?

Озадаченная служанка лишь пожала плечами.

— Ну, Эфи, подумай: красивый голос — красивый мужчина. Неужели ты не замечала такой закономерности? — продолжал допытываться Найджел.

Эфи подняла глаза к потолку и вдруг, будто неожиданно прозрела, испуганно воскликнула:

— Значит, это был мистер Патрик Фрэнк!

— Вот, видишь, голубушка, — умиротворенно заметил Найджел, — а говоришь, что не умеешь по голосу определять внешность мужчины.

— Эфи, мистер Беккер шутит, — посчитала нужным вмешаться Элен.

— Да нет, мисс Элен, совершенно точно: звонил тот симпатичный мистер.

— Эфи, что ты понимаешь в мужчинах! — воскликнул Найджел с притворным отчаянием. — Ты слышишь, Элен, что она говорит? «Симпатичный»! Да Патрик Фрэнк красавец!

Элен отвернулась к окну. Совсем недавно она точно так же отреагировала на слова Эфи о Патрике.

Патрик звонил мне… Интересно, зачем? Ведь последний разговор не давал ни ему, ни мне ни малейшей надежды на продолжение отношений. Да и какие, собственно, между нами существовали отношения? Впрочем, кое-какие намеки на симпатию ко мне он все-таки сделал. Вот и Найджел свидетельствует: Патрик искал со мною встречи, даже пошел на то, чтобы организовать «случайное» свидание на выставке.

Впрочем, можно что угодно навыдумывать о мистере Фрэнке, преувеличивая свое значение в его жизни, но главное состоит в другом: оказывается, я уже не могу преуменьшить его значения в моей жизни. Мысль эта не обеспокоила Элен. Скорее наоборот, принесла некое умиротворение. Оказывается, любить, даже без какой бы то ни было веры во взаимность, — светло и радостно.

Элен никогда в жизни не переживала ничего подобного. Одного упоминания об этом человеке было достаточно, чтобы вдруг гулко застучало сердце. Но если сейчас она писала бы свой роман и потребовалось бы наделить героиню чувствами, которые переполняют Элен, то вряд ли она бы справилась. Как передать на бумаге всю гамму переживаний девушки — сумятицу мыслей, трепет сердца, томление тела? Анна вся светится любовью и в то же время хочет скрыть от людей острую новизну своих ощущений…

— Эй, Элен, о чем задумалась? Вспоминаешь облик нашего приятеля? Можешь поверить мне на слово: Патрик очень хорош собой!

Элен вскинула глаза на Найджела и согласно кивнула, чувствуя некоторое удовлетворение, оттого что сумела превозмочь в себе желание притвориться безразличной к предмету разговора или рассердиться на бесцеремонный шутливый намек.

— Найджел, ты не находишь, что Патрик похож на породистого доброго пса?

— Думаешь? Ну это какое-то уж слишком женское восприятие! Впрочем… Бархатные теплые глаза, предрасположенный к улыбке рот, приветливость…

— Спаниель, верно?

— Слава Богу! Я боялся, ты предложишь какую-нибудь такую породу, что мне придется встать на защиту приятеля.

Элен улыбнулась:

— Не растрачивай силы понапрасну, они тебе потребуются, чтобы защищать меня.

— От кого? — полюбопытствовал Найджел.