— По тому коридору, вторая дверь направо, — взглядом указал мне направление Алябьев, и привстал, раскланиваясь с каким-то гражданским, мне незнакомым.

Ни на кого не оглядываясь, я поспешил в указанном направлении, а в голове билась всего одна мысль — с возвращением домой сегодня торопиться не стоит. Жёнам потребуется время, чтобы успокоиться.

* * *

С наградами для японцев получилось некрасиво. Пообещав начальнику штаба флота, что я сам берусь решить этот вопрос, я и представить себе не мог, на какие хлопоты подписываюсь.

При разговоре с Аю выяснилось, что в Новой Истории у Японии нет ни собственных орденов, ни медалей.

В далёком прошлом они существовали, и то появились тогда, как дань европейской моде. За долгие годы изоляции островов ни один Микадо про красивые висюльки не вспомнил, предпочитая награждать своих подданных более практичными вещами. Из наград японцами больше всего ценились мечи и богато расшитые пояса.

Практичность я и взял за основу своей идеи.

Отчего-то подумалось, что просто висюльку японцы могут не оценить.

Не такие они, как мы. По-другому к очень многим вещам относятся.

По сути, в основу предложенной мной идеи легли пуговицы. Те самые, которые я за очень хорошие деньги поставляю одному знакомому портному. Понятное дело, что на кристаллы такого же размера, как на пуговицах, я не расщедрился.

Во-первых, жаба не позволила таких растрат, а во-вторых, для моей задумки столь большой накопитель будет избыточен.

 — Аю, солнце моё, ты же замечательно рисуешь, — мелким льстивым бесом, ещё во время нашего пребывания на Сахалине, подкатил я к жене, — Я тут для награждения твоих подданных одну замечательную штучку придумал. Нарисуй мне, как ты её представляешь.

Расспросив про детали моей придумки, Аю уверенными движениями набросала хризантему с шестнадцатью лепестками.

 — Такой цветок обозначает символ величия Императорского Дома, — пояснила она, и забавно высунув кончик язычка, начала прорисовывать более мелкие детали.

 — Вот же дал Бог таланта! — вслух удивился я, глядя, как прямо на глазах оживает рисунок, под шустро двигающимся карандашом.

Следующим человеком, которого я привлёк к воплощению своего замысла, была жена. Ещё одна жена, если уж быть точным.

Предполагаю, что наград нам потребуется много. К тому же, неплохо какой-то запас иметь, чтобы в следующий раз не устраивать аврал. А значит мне потребуется изготовление тысячи орденов разных степеней и значимости.

По форме, конструкции и размерам все они будут одинаковы. Различаться же будут исключительно металлом, из которого будет сделан корпус.

Да, вот как-то так. У моего ордена, словно у каких-то часов, будет корпус. А как же мне иначе изготовить техномагический артефакт.

Короче, Светлану, фанатку пресса, моё задание не особо-то и напрягло, но поставленные мной сроки заставили её задуматься.

Усольцева я отвлекать от работы не стал, у него есть дела поважнее, зато двух его учеников, один из которых додумался до пуговиц, а второй изобрёл прототип очков для архимагов, к делу привлёк.

 — Мне всего-навсего нужно создать миниатюрную модель Щита. Будет вполне достаточно, если Щит удержит одну — две револьверные пули или несколько мелких осколков. На выстрел в упор из винтовки я не претендую, — чётко оговорил я границы желаемого.

А то этим двум юным гениям только дай развернуться, так они меня, бедного князя, как есть по миру пустят. Да и сам орден размером с чайное блюдце придётся делать.

В общем, я молодец и красавец! Всех, кого нужно озадачил, а сам… А сам страдаю.

Нет, вы только представьте! На изготовлении одних только контактов и энерговодов на каждый орден уйдёт порядка пяти — шести граммов чистого золота и платины! А на тысячу орденов пять — шесть килограммов.