— Ты все-таки невеста, это немного другая категория… И, знаешь ли, мне не очень нравится, когда меня домогаются. Даже если это делаешь ты, — проворчал почти обиженно мой будущий еще такой молодой муж.

В моей голове мелькнул счастливая, как показалось, догадка.

— Ты так распереживался только потому, что инициатива перешла в другие руки и все пошло не по плану? — весело осведомилась я, почти любуясь на то, как проглядывает смятение в обычно таком спокойном взгляде. Видимо, игра со мной перешла на тот уровень, который Лоуэлл часто во внимание не принимал.

Грейсток упрямо поджал губы.

— Думаешь, нашла мое слабое место и теперь сможешь на нем играть? — почти с издевкой спросил он и двинулся ко мне, явно с неким намерением.

Я искренне надеялась, что намерение было чрезвычайно пошлым и неприличным, но, будучи особой предусмотрительной, на всякий поднялась из кресла, чтобы не дать сбежать своему драгоценному жениху.

— А ты думаешь, не смогу? — осведомилась я с искренним любопытством. Первый раз на моей памяти мужчина начинал паниковать и едва не отбиваться, когда я начала оказывать знаки внимания.

Тонкие бледные губы сложились в насмешливую улыбку, одновременно и теплую, и угрожающую, и даже самую малость предвкушающую. Кажется, Лоуэлл уже склонялся к тому, чтобы поиграть со мной в игру, правила которой ему еще не до конца известны.

— Посмотрим, — пожал плечами граф Грейсток и сделал одно стремительное движение вперед.

Теперь мы стояли настолько близко, что я могла почувствовать запах легкого парфюма, который, очевидно, использовал Джаред, аромат мяты и запах самого Лоуэлла, который вплетался во все прочие запахи.

Я поймала его взгляд и чуть наклонила голову набок, ожидая продолжения, а когда его так и не последовало, потянулась сама к губам жениха, обхватив его лицо руками. Поцелуй. Пауза, чтобы снова посмотреть в глаза Джареда — он поспешил скрыть их выражение за пологом длинных ресниц.

Теперь настал черед Лоуэлла целовать меня, и делал он это вроде бы и мягко, ласково, но так напористо, что я едва не забыла как вообще нужно дышать и зачем. Попыталась перехватить инициативу, но тут же меня цапнули за губу, отомстив за такое самоволие. Вот же гаденыш.

Руки, которые казались прежде совсем уж иссушенными болезнью, внезапно оказались достаточно сильными, чтобы держать меня крепко как в тисках. Когда кислород закончился у обоих, мы не отстранились — так и остались стоять рядом, прижимаясь лбами и слушали то ли тишину, то ли звуки собственных сердец.

— Ты не возьмешь надо мной верх, Вивиан, — едва слышно прошептал Джаред. Его улыбка сверкнула на долю секунды, практически став дьявольской. — И тут тоже. Если я сам того не пожелаю.

Какая удивительная самоуверенность в таком-то возрасте. И, самое потрясающее, вполне обоснованная.

— Ну так пожелай, Джаред. Пожелай, чтобы я взяла над тобой верх, — со смехом попросила я. — Контролировать всех и вся тебе не удастся, как бы ни хотелось, так что просто расслабься и насладись моментом. Пока я того хочу.

Уже только за одни такие взгляды — тяжелые, жаждущие — можно было сажать в тюрьму лет этак на десять. И они так не подходили сдержанному и разумному графу Грейстоку, что являл пример добродетели во всем.

— Ты пытаешься ставить мне условия? — уточнил Джаред и за руку вытащил в коридор. Куда владетель Корбина решит потащить свою довольную на все двести процентов добычу, лично я не сомневалась ни капли.

— Не так, милый, я не пытаюсь ставить условия. Я их ставлю, — пропела я так ласково, что каждое слово истекало медом. Разумеется, сопротивляться, вырываться и пытаться сбежать у меня и в мыслях не было.