Переживаниям способствовали и полицейские, которые наводнили замок и окрестности как оголодавшая саранча. Спустя пару пребывания стражей закона в окрестностях Корбина снег прекратился, а тот, что уже спел выпасть, оказался безжалостно вытоптан десятками ног до состояния корки.

— Все к лучшему, — неизменно отзывался на мои стенания по этому поводу Джаред. — Хотя бы к нам снова начнут ездить автобусы. Да и что ты хотела, в самом деле, Вивиан? У нас тут одно покушение на убийство и самооборона.

Свершившаяся месть как будто придала графу Грейстоку сил и уверенности в себе. Еще больше уверенности в себе. Полиция и не подумала ни в чем подозревать бедного больного юношу, который по уверениям очевидцев так томно лежал на кровати изображаю жертву преступления, что прослезиться были готовы все от стражей порядка до последнего санитара в больнице. В графе Грейстоке умер великий актер. Ну, или все-таки не умер.

Папа был доведен Джаредом до такой кондиции, что накануне свадьбы умиленно сообщил, как счастлив за меня. Я уже готова была спросить, в своем ли он уме, но на всякий случай все-таки воздержалась, не желая, чтобы все вернулась на круги своя. Все-таки хотелось, чтобы к алтарю меня вел именно отец.

Мама продолжала смотреть на будущего зятя все предшествующие свадьбе дни критично, однако предпочитала сосредотачивать внимание на достоинствах Джареда, которых по ее мнению было не мало. Спокойствие, ум и чувство юмора моего жениха она оценила в полной мере. Вообще, после личного общения графа Грейстока, вообще, как погляжу, оценивали все. Это даже в какой-то мере пугало. Не хотелось делить Джареда ни с кем.

Утром в день свадьбы меня подняла с постели мама, чем сперва привела в замешательство и даже возмутила: я привыкла просыпаться рядом с женихом, да и когда тебя пробуждают ото сна мягким поцелуем — это куда приятней едва не воплей в ухо.

Попыталась отбиться подушкой — так ее просто отобрали, продолжая вытаскивать из постели.

— Пора, Виви! Ты не причесана не одета, а в полдень венчание. Ну же, вставай, — никак не оставляла в покое мама. — Или мне сказать Джареду, что свадьба отменяется?

Отменять ничего не хотелось по самым разным причинам.

— Скажи ему, чтобы отложил церемонию на пару часов. Джаред наверняка не откажет, — отчаянно зевнула я, надеясь на чудо.

Однако, похоже, счастливое воскрешение Лоуэлла стало последним чудом в моей жизни.

— Ни стыда ни совести! — продолжила причитать родительница и снова принялась меня тормошить. — Джаред-то, может, и не откажет! На диво покладистый мальчик, ты из него просто веревки вьешь! А что скажут гости? Пресса? А ну поднялась!

Если от мамы еще можно было спастись, то вот присоединившаяся к ней через несколько минут домоправительница оказалась поистине неумолима в своем стремлении доставить невесту хозяина в положенный срок, в положенное место в положенном же виде.

Спустя несколько часов мытарств меня привели в нужную для невесты кондицию и водворили в церковь, где меня подхватил под руку чрезвычайно серьезный папа, глаза у которого были подозрительно влажными. То ли от умиления, то ли от нежелания отдавать единственную дочь в руки такого жениха.

Часовня замка была забита народом так, что у меня возник закономерный вопрос: как вообще удалось вместить столько народу в настолько небольшое помещение. Как будто без магии не обошлось. Гости с моей стороны боязливо жались на своих местах как продрогшие воробьи не ветках и косились на гостей со стороны Джареда с великим подозрением. Те тоже чувствовали себя не в своей тарелке, хотя старательно держали лицо и пытались демонстрировать действительно великосветские манеры… Ага, посмотрю, как они продолжат это делать после трех часов приема, когда дядя Дуглас наберется и начнет сперва рассказывать байки из своей военной молодости, а потом выяснять уровень уважения к боевым офицерам среди населения.