Пока она фантазирует о некоем таинственном графе, который возжелал жениться на ее красивой, но незнатной дочери — дело одно, практически эпизод из любовного романа, а вот посмотреть на реального Джареда Лоуэлла — уже совершенно другое. А мне вовсе не хотелось, чтобы жених в очередной раз расстраивался из-за отвращения в чужих глазах.

— Она тоже будет против нашей свадьбы? — уточнил дотошно Джаред, замерев на пороге своей спальни.

Прикинула про себя и пришла к выводу, что предсказать реакцию матери как раз не в состоянии. Да, Лоуэлл действительно вряд ли покажется вот таким расчудесным после знакомства, но он притом все равно остается с титулом, замком и большим состоянием.

— Не знаю. Да и какое дело? Сейчас согласие родителей точно необязательно, — ответила я как можно беззаботней и решительно втолкнула жениха в его комнату. — Приводи себя в порядок, отдыхай и ни о чем не беспокойся.

Лучше уж я побеспокоюсь за нас обоих разом, заодно будет больше мотивации уболтать родителей еще до появления будущего мужа в поле их зрения.

Впрочем, как я ни заговаривала зубы маме с папой, все-таки бросив первый взгляд на Джареда, они онемели и как-то сильно погрустнели. Жених тоже слегка растерялся, поняв, что впечатление если и произвел, то не желаемое. А ведь при нашей первой встрече он выглядел куда хуже…

— Мама, папа, это… — начало я и смолкла, не зная, как именно именовать того, кто скоро станет моим родителям зятем. Все-таки… Все-так он же граф! Не нашего круга… И пока не родня, однако все равно…

Разумеется, на помощь пришел сам Лоэулл, который расплылся в счастливой улыбке и произнес:

— Джаред. Очень приятно познакомиться, мистер и миссис Лэйк.

Родители еще порывались назвать моего нареченного по титулу, но их буквально очаровал, жонглируя словами с таким искусством, что я, кажется, привычная к его выкрутасам, только диву давалась. Уже после десяти минут разговора мой будущий супруг стал из «милорда» «милым Джаредом» и «нашим дорогим мальчиком». Лоуэлл только блаженно жмурился купаясь в потоках родственной любви, которая едва с ног не сбивала.

— А что не красив, деточка, так это и к лучшему только, — наставляла меня мать, отведя в сторону перед десертом. — Был бы еще и красивый — точно увести бы попытались. Все-таки графы, знаешь ли, на дороге не валяются.

Я слышала слова матери, но никак не могла их понять.

— Мама, но ведь Джаред — он красивый!

Как можно было думать иначе, увидев его хоть раз, услышав его голос?!

Мать тяжело вздохнула и ответила:

— Конечно, красивый, Виви, но хорошо бы детки пошли в тебя…

День свадьбы я ощутила как удар пыльным мешком. Со спины. Который нанес физически ну очень сильный человек. А в мешке том были кирпичи. Последнюю неделю перед венчанием газеты словно бы взбесились, умудряясь поминать Джареда и меня, разумеется. Заголовки «Красавица и чудовище» и «Золотоискательница и урод» в различных интерпретациях не покидали первые полосы всех крупнейших газет, чем нервировали меня и родителей и до колик в животе веселили Джареда, который как будто наслаждался от всей души чужим злословием.

Мама только за голову хваталась и вместе с миссис Кавендиш, решившей проявить милостивую сторону по отношению ко мне и моей семье милостивую сторону, в четыре руки отпаивали меня и папу мятным чаем. Заодно не давали мне в расстроенных чувствах сбежать куда подальше. На ночь меня буквально силком загоняли в спальню жениха, который успокаивал всеми доступными ему способами и уговаривал не переживать попусту. Помогало часов на двенадцать, а после я снова начинала паниковать.