– Что сказал Йорк? – спросила Керри, возвращая его к рассказу. Страх сжимал ей горло.

– Он сказал мне, чтобы я шел домой и помнил, что у меня есть еще двое детей и жена и что я должен лучше о них заботиться. – Робби встал. – Я видел это по его глазам. Он что-то сделал с моей девочкой. Я это знаю.

– Робби, – прервала Керри. Адреналин стучал у нее в висках. – Прежде чем ты скажешь что-то еще, ты должен знать о своих правах. – Это все принимало опасный оборот, и Керри не хотела, чтобы Робби скомпрометировал себя еще больше.

– Мне плевать на мои права, Керри. Амелия пропала, и этот сукин сын что-то сделал с ней. Я это знаю!

– Во-первых, – вступил Фалько, – мне нужно, чтобы ты подумал о том, что именно Йорк попросил тебя сделать. Он упоминал имя Эбботта или что за машину ты должен был повредить?

Робби покачал головой.

– Нет. Он не сказал. Но я подумал, раз Эбботт ворвался ко мне сразу после него, а затем его убили через несколько дней, то он и имелся в виду. Зачем еще ему преследовать Йорка? Он знал, что тот что-то задумал, что связано с ним и его семьей. – Робби выругался. – Я позволил этому случиться.

– Ты прав насчет Эбботта, – сказала Керри, пытаясь ненадолго отвлечь его от чувства собственной вины. – Я только не знаю, достаточно ли будет сделанного тобой вывода для того, чтобы получить возможность преследовать Йорка. Я знаю, что ты говоришь правду, Робби, но в суде это будет твое слово против его, а он очень могущественный человек.

Робби посмотрел на потолок и разразился замысловатым ругательством в адрес Йорка.

– Какой именно ремонт требовался машине, которую ты чинил для него пятнадцать лет назад? – спросил Фалько.

– Передний бампер. Он сказал, что сбил оленя, но я ему не поверил. Я думаю, это был человек. Если на седане сбить взрослого оленя, животное навалится тебе на капот. Олени очень тяжелые. Но если сбить человека, то все будет по-другому. Скорее всего, человек попадет под машину. Тот, кого он сбил, ушел под машину. Я посмотрел на днище, и там было… – он сделал вдох, – там кусок мяса зацепился… – Он покачал головой, словно пытаясь прогнать образ из головы. – Тот, кого он сбил, не выжил. Не мог выжить.

Диана закрыла рот руками, ее глаза наполнились слезами.

– Нам нужна точная дата, когда это случилось, – надавил Фалько.

– Первое августа, пятнадцать лет назад.

– Господи, – сказала Керри. – Это был последний день, когда Джанель Стивенс видели живой.

– Если мы сможем связать Йорка с ее гибелью, – сказал Фалько, – мы сможем одолеть этого сукина сына.

Керри напомнила напарнику о настоящем положении дел.

– Слово Робби против слова Йорка. Мы все знаем, как это закончится. Черт, лейтенант первый напомнит мне, что все эти люди – включая Джен – моя семья.

– Джен с тобой тоже говорила? – спросила Диана, и ее темные глаза наполнились сожалением.

– Говорила.

Эти подонки причинили боль ее семье и стольким другим.

Фалько покачал головой.

– Мы не можем просто спустить это на тормозах.

Керри хотелось кричать, но она сдержалась.

– Что ты предлагаешь сделать помимо того, что мы уже запланировали?

– У меня есть доказательства.

И Керри, и Фалько, и даже Диана посмотрели на Робби и одновременно спросили:

– Что?

– Я был в отчаянии, но я не идиот.