Он закрыл руками лицо. Керри никогда не видела его таким уставшим и потрясенным. Диана выглядела потерянной, побежденной. У Керри заболело в груди. Она ненавидела смотреть, как ее сестра страдает. Амелия не понимала, какую боль причиняла родителям, иначе она бы вернулась домой.

Если только кто-то не удерживает ее насильно.

– Прежде чем уйти, – продолжал Робби, – этот человек дал мне свою визитную карточку и сказал, что если я буду соблюдать условия нашей сделки, то и он сдержит свое слово. Я понял, что меня надули, но, черт возьми, меня и раньше надували. На следующий день пришел курьер и принес документы по кредиту – там стояла печать «выплачено в полном размере». Я думал, это шутка, так что позвонил в банк. Но это была правда. Кредит полностью закрыли.

Робби перевел взгляд на Керри.

– За пятнадцать лет я ни одного дня и ни одной ночи не провел так, чтобы не беспокоиться, что однажды он вернется и потребует чего-нибудь еще. Я знал: то, что я сделал, – что он там сделал, – было плохо. Очень плохо.

Фалько спросил:

– Этот человек обращался к тебе снова?

– Прежде чем ты продолжишь, – прервала Диана Робби, подняв руки, словно сдается, – дай мне сказать.

Робби не особо обрадовался, но кивнул ей.

Диана откашлялась.

– Примерно в то же самое время, может, через несколько месяцев, ко мне, в мою маленькую студию, которую я снимала, когда только начинала, пришел человек.

– Я помню эту студию, – сказала Керри. Маленькая – не то слово. Ее сестре пришлось нелегко, но она сумела продвинуться по жизни дальше.

Диана кивнула, с трудом вздохнула.

– Он был вдовец с четырехлетней дочкой на руках. Девочка была очень застенчивая. Он сказал, что она очень изменилась с тех пор, как умерла ее мать. Он хотел, чтобы я давала ей частные уроки. Сначала я отказалась, потому что, честно, я не могла себе позволить проводить время с одним ребенком. Мне нужно было хотя бы десять учеников в каждом классе, чтобы финансово хоть как-то оправдать этот бизнес.

Она посмотрела на Робби, и он взял ее за руку.

– Он предложил мне платить по двести долларов за урок. Я должна была просто работать с ней один на один – по часу раз в неделю.

Керри сделала удивленное лицо.

– Ничего себе!

Диана медленно покачала головой.

– Он был такой милый, и маленькая девочка такой печальной. Видит бог, я нуждалась в деньгах, так что я сказала «да». – Она облизала губы. – Эти частные уроки продолжались в течение нескольких лет, и я скопила довольно много денег. Я очень хотела однажды купить собственную студию. Мне повезло, и место, в котором я сейчас работаю, подвернулось. Но у меня не хватало на нормальный первый платеж, а процент был очень высок. Этот человек предложил мне беспроцентный кредит. Я отказалась, конечно. – Она сделала глубокий вдох. – И тогда он просто однажды купил эту студию и передал мне документы. Он сказал, я могу расплатиться с ним так и тогда, когда мне будет удобно. – Она повернулась к своему мужу. – Я ничего не сказала Робби. Я не хотела, чтобы он подумал, что у меня снесло крышу или что между нами что-то было…

Робби обнял жену.

– Потому что я держал рот на замке, она понятия не имела, что вдовец, приводивший к ней свою дочь, был тот же самый человек, который пришел ко мне тогда ночью и попросил отремонтировать его машину.