А дальше… наглое соблазнение собственного мужа, которого я держала на голодном пайке две недели ведь не преступление, правда?

Наутро, весело напевая и поигрывая пластиной, активирующей защиту, я брела к своему бывшему домику, уже предвкушая измученное лицо Ады, к которой, я более чем уверена, голубоглазый самэц подкатывал всю ночь. Я прямо таки предвкушала ее измученный бессонной ночью вид и пару синяков у Дамиановича.

Отключив защиту, я проследила, как стальные пластины втягиваются в стены, открывая окна и двери, и заготовив 'Ой, Ада, прости, я не знаю почему система включилась… Как? Ты не могла выйти всю ночь?', я шагнула в дом.

Первое что меня насторожило — это абсолютный разгром! На столе ничего не было, а все что я вчера с таким предвкушением сервировала — валялось на полу. Порванные занавески, куски одежды и странные, полные страданий стоны со второго этажа.

Все внутри похолодело от ужаса. 'Он изнасиловал Аду!' — эта мысль заставила отбросить пластину и бежать, забыв обо всем вверх по лестнице. Я уже проклинала и свою месть и желание поиздеваться!

— Ник, — орала я, поднимаясь по ступенькам, — не смей ее трогать! Слышишь! Ник! Сволочь!

Я влетела в ту самую спальню, в которой стала женщиной и оторопела!

Стонала не Ада, стонал голый связанный Ник, на котором восседала Ада, сейчас испуганно повернувшаяся ко мне и даже пытающаяся смущенно прикрыться. Я банально открыла рот, испытывая полнейший шок, но в это время открыл рот и Дамианович:

— Лика, спаси меня, — возопило мое бывшее начальство, — двенадцать раз за ночь… я не могу больше!..

Вот тебе и ситуация… С другой стороны приятно видеть, как твое начальство имеют по полной… пусть это было и бывшее начальство.

— Надо сюда еще и Зиновия заманить, — несколько ошалело вслух подумала я.

— Лика, только Алексу не говори, — смущенная и сконфуженная Ада поспешно поднялась, оставив моего измочаленного начальника в покое, и начала стремительно заворачиваться в кусок порванной простыни, — Лика… у меня семь лет мужчины не было…

Ого! Как все запущенно оказалось.

— Так, — я отвернулась и вышла с видом 'Ничего не видела, ничего не знаю',- Только ты это… я Алекса задержу, а ты одежду Дамиановичу найди и чтобы он сегодня же домой вернулся.

Вслед мне понеслось:

— Лика, за что?! Не оставляй мне, — это от бывшего шефа.

И полное торжества:

— Значит, время у нас еще есть, — это от Ады.

В общем именно после этой ее фразы я до конца убедилась, что они с Алексом точно родные брат и сестра.

К вечеру Дамиановича все же посадили на корабль… точнее его вообще несли, а отпустить его наша скромненькая докторша согласилась только после моей прямой угрозы рассказать обо всем Алексу.

Через неделю Ада призналась мне, что беременна… Пытаясь сдержаться, с трудом пробормотала что-то вроде 'Не рой яму другому… эмм, сама понимаешь', но выйдя в коридор, я хохотала так, что в боку закололо. И все же Дамиановичу написала, пусть знает. А по сути… я тоже хотела племянников.

Через две недели появился Ник, красный, смущенный и с букетом опять-таки роз.