-----------------------------------------

Я ненавижу врачей! Они все уроды помешанные! И журналистов ненавижу! И анабиозников! И тех, кто грузы перевозит… Я ВСЕХ ненавижу! И этих тупых ангелочков, которые на меня пялятся с облачков!

— Эй, вы, — рявкнула я пухликам, — зенки повыкалываю, морды крылатые! Ууу, глазастые, — почему-то руки слушались плохо, и кулак вышел вяленький. — А ну вас, — я попыталась сесть и поняла, что все еще безбожно пьяна.

Это была милая комната в традиционном артинском стиле… эдакое обилие чисто деревянной мебели, росписи на стенах, одной женщины в сером платье с черными, собранными в пучок волосами и двух отчего-то шатающихся и расплывчатых мужчин.

— Эээ, хватит шататься, иначе каблуком кааак тресну… ик, — к моему искреннему изумлению подействовало, и мужики расплываться перестали. — О, от вы мои хорошенькие, — прокомментировала я увиденное. — Хотя нет… Ты, пухлик, к стене, ты не айс, а вот ты… герой любовных романов шаг вперед, сейчас у нас с тобой эротическая сцена будет. Тока скажи ангелочкам, чтобы не подсматривали… им рано еще…

Герой любовных романов внезапно покраснел… а ничего, ему и это идет, а потом он посмотрел на женщину… Эээ, а как же я?!

— Ада, скажи мне, что это последствия анабиоза, прошу тебя, — голос у героя моего романа был низким, волнующим, возбуждающим…

— Все вооон! — я встала, начала расстегивать от чего-то рукава. — Иди ко мне, о герой моих снов, и мы предадимся этой… Ну как же ее… — я с мольбой посмотрела на женщину, которая почему-то шаталась, как и вся комната. — Ну, в романах Арссии Шелл всегда так говориться, ну?

— Пламенной страсти? — шепотом предположила женщины и я поняла, что и у нее на сейре парочка файлов этой писательницы есть.

— Точно, — милостиво согласилась я, — все, валите. А ты, — повернулась к этому образчику мужественности с серыми глазами, — обними меня своими сильными руками, заставляя ощутить все твое мужское естество и сделай меня женщиной прямо здесь… Мдя… — я обернулась и скептически уставилась на топчан, — какое-то не романтическое ложе… Слуш, герой, — снова обратила я взор на красавца, — а кровати такой боооольшой с балдахином нет?

Мой герой сделал два шага вперед и подхватил меня своими сильными руками… я в нирване… Еще несколько шагов и он бережно уложил меня на ту самую постель, с которой я только что встала. Затем взял обе мои ладони и…

— Э, мужик, ты чего делаешь? Я на садо мазу не согласна! Извращенец! Помогите!

Не слушая моих воплей мне связали и ноги, после чего красавчик что-то долго шептал женщине, а затем не глядя на меня ушел. Вслед ему понеслось мое отчаянное: 'Стой, я на все согласна! О, погаси пламя моей страсти!'. Он все же ушел и тогда я крикнула громче:

— Ну и вали, мне и пухлик сгодится, он сговорчивый!

К моей ярости пухлик ретировался из комнаты, а герой вернулся. Встал в весьма привлекательной позе в дверном проеме, скрестил на груди сильные руки и внимательно уставился на меня.

— Ну и пусть проваливает, — не выдержала я молчаливого неодобрения, — мне вон ангелочки… не, они мелкие… — и я от отчаяния запела, или завыла, в общем петь я не умею. — Свободу покоренному народу, развейтесь путы, разбейтесь цепииииииииии…

— Судя по всему, она пьяна, — задумчиво произнес герой моих эротических фантазий…

А я все вспомнила!

— Дик, страшно же, — я невольно смотрю в камеру анабиоза, — может есть другой вариант?

— Какой другой? — мой друг и мед брат по совместительству Дик Трейси скептически улыбается.