— Добрый день, друзья, — приветствовал их адвокат Додо. — Это вино? — поинтересовался он.

— Нет, это уксус, — объяснил находчивый Варлаам, а более общительная Цицино добавила:

— Дядя сказал, что это очень хорошо для укрепления кожи.

Адвокат, видимо равнодушный к уксусу, облегченно вздохнул:

— Ха… А он дома?

— У него больной, — сказал Варлаам.

— Ва! — удивился адвокат.

Перед Бенжаменом сидел голый по пояс пациент, лысый мужчина лет сорока.

Рядом стояла мать, сухая старуха с волевым лицом римского легионера.

— Встаньте! Дышите! Одним словом, противоположное врачует противоположное, — говорил Бенжамен, переставляя стетоскоп на обширной, густо покрытой растительностью груди пациента. — Глубже… Ибо медицина есть отнятие и прибавление. Ваше бедное сердечко переутомилось. Миокардиодистрофия.

— А как печень? — поинтересовалась старуха.

— Ложитесь. Так… Отнятие всего излишнего и прибавление недостающего… В порядке… И кто это лучше понимает, тот наилучший врач.

— А горло? — спросила старуха. — Кока, открой рот!

Пациент покорно открыл рот и старательно протянул:

— А-а-а-а…

— Хватит, — отшатнулся Бенжамен.

— А теперь посмотри наверх, — велела старуха сыну.

Тот исполнил.

— Ну что? — спросила старуха.

— Хорошо, — на всякий случай похвалил Бенжамен.

— Так… Старуха довольно потерла руки. — А теперь, деточка, снимай штаны, — приказала она сыну.

— В этом нет никакой необходимости, — предупредил Бенжамен.

— Нет уж, простите, мне хотелось бы, чтобы осмотр был доскональный. Встань, деточка!

Бенжамен пожал плечами и отошел к рукомойнику, чтобы помыть руки.

— Так, — слышалось за спиной. — Кальсоны тоже… Доктор, посмотрите… Ну как?

Бенжамен прошел в угол и, взглянув на стоящего за ширмой совершенно голого Коку, весьма одобрительно сказал:

— Замечательно… Можете одеваться. — Бенжамен повесил полотенце, сел на тахту.

— Значит, только дистрофия? — Старуха присела рядом. — Да.

— Ну что ж, пишите рецепт, — велела старуха.

— Моцион, гимнастика, покой — все, что я могу предложить.

Старуха недовольно тряхнула головой.

— Нет, позвольте. Мне рассказывали о ваших чудачествах, но учтите, что мы — Каландадзе и ничего не пожалеем для спасения своего ребенка. Пишите рецепт.

— Сударыня, — сказал Бенжамен, — от этой болезни лекарств пока нет. Свежий воздух, воздержание — вот его лучшие лекарства.

— В таком случае я не плачу вам ни копейки! — вскричала старуха.

— Как угодно.

Загромыхала винтовая лестница, и старуха Каландадзе со своим сыном сбежали на улицу.

— Шарлатан! — ругалась старуха. — Неуч!

— Это вы о ком, сударыня? — В окне показалась Софико, сестра Бенжамена.

— А вот об этом фигляре. — Старуха показала на мансарду. — Три часа мучил ребенка, а потом сказал: иди, гуляй, дыши свежим воздухом.