Лука посмотрел на жену, и оба они смутились.

— Дай мне немножко, мама, — попросил Валаам, не выдержав такой легкой победы дяди над прекрасной Мери, и тут же получил оплеуху от мамы.

Друзья бодро подошли к винному погребку под названием «Не покидай меня, голубчик мой!».

— У тебя сколько денег? — спросил адвокат Луку.

— Семь копеек… Но это она мне дала на чернила.

— Секундочку. — Додо скрылся в черном проеме погребка.

Напротив, под вывеской «Нафталин» сидел на пороге лавочки тучный Даниил и лениво колол грецкие орехи.

В тени под акацией смиренная монашенка, приподняв пальчиками черное платье, крутила ногой в холодной струе родника.

— Простудишься, сестрица во Христе, — улыбнулся ей Бенжамен.

Монашка испуганно опустила платье и засеменила вниз по тротуару.

Из духана пулей выскочил взволнованный Додо.

— Хам, невоспитанный хам! — проворчал он.

Друзья снова зашагали по улице.

— Значит. Семь копеек? — строго спросил адвокат Луку.

— Да, но…

— Пойдем в «Сам пришел», — сказал Додо Бенжамену. — На две бутылки денег хватит.

— Две бутылки мало.

— Посылаем две, получаем четыре, посылаем четыре, получаем восемь…

Загородный духан «Сам пришел» расположился на берегу горной прозрачной реки, под громадной скалой, покрытой вековым мхом.

Оседлав толстый сук старого вяза, шарманщик Сандро крутил шарманку и пел, дирижируя себе ногами.

Под ним, на лужайке, за обильно накрытым столом сидел уже лет двадцать не протрезвлявшийся городской священник отец Гермоген.

— Батюшка, отец Геромоген, — сказал, свесившись с дерева, Сандро, — пойду я, а?

— Прокляну!., — устало пригрозил отец Гермоген.

— Целый день, клянусь прахом отца, как птичка, на дереве сижу, а там больные пришли!

— Анафеме предам, ирод! Отлучу!

— Ух, чтобы я себе голову откусил! — проворчал Сандро.

На дереве снова застонала шарманка. Сандро крутил модную песню «Гимназист влюбился в гимназистку».

— Это вам, святой отец, — духанщица Марго почтительно поставила перед отцом Гермогеном две бутылки вина и мизинцем показала на окно духана.

Там, за пустым столом, с равнодушным, независимым видом сидели Бенжамен, Додо и Лука.

— Подай им четыре! — приказал священник духанщице.

«Не горюй! Не горюй!» — громко пели Бенжамен, Додо и Лука. Перед ними красовалась батарея бутылок. Тут же сидели отец Гермоген, шарманщик Сандро и еще какой-то человек в охотничьем снаряжении.

Охотник спал.

— Господи! — Адвокат Додо неверной рукой поднял бокал. — Рядом со мной сидит великий миссионер, гуманист и просветитель. Бенжамен, не надо вставать, сиди, мой друг… Господа! История золотыми буквами впишет имя этого человека в книгу веков рядом с Гиппократом, Коперником и Георгием Саакадзе!

Отец Гермоген рявкнул:

— Аминь!

Бенжамен поклонился, и все с готовностью отдали дань его достоинствам.

Хозяйка духана, краснощекая пышная красавица Марго, тронула Бенжамена за плечо.

— Доктор, посмотрите моего мужа…

— Что с ним?

— Паралич.

Лицо сидящего посреди кухни духанщика Вано было так сильно перекошено, что казалось, будто он собирался откусить себе ухо.