— Еще как обрадуется! — Коста извлек из хурджина бурдючок, отпил, передал Бенжамену и тихонько запел.

Бенжамен поддержал песню.

Так они и шагали, напевая в такт шажкам осла, навстречу голубой нищете.

Джентльмены удачи

Георгий Данелия, Виктория Токарева

По желтой среднеазиатской пустыне шагал плешивый верблюд. На верблюде сидели трое в восточных халатах и тюбетейках. За рулем (то есть у шеи) восседал главарь — вор в законе и авторитете по кличке Доцент. Между горбами удобно устроился жулик средней руки Хмырь, а у хвоста, держась за горб, разместился карманник Косой.

Ехали молча, утомленные верблюжьей качкой.

— Хмырь, а Хмырь, — Косой постучал соседа по спине. — Давай пересядем, а? У меня весь зад стерся.

— Три рубля, — подумав, согласился Хмырь.

— Во жлоб! — возмутился Косой. — Доцент, а Доцент! Скажи ему!

— Заткнись! Пасть порву! — с раздражением отозвался Доцент.

— Пасть, пасть… — тихо огрызнулся Косой. — Во!..

В песке торчал колышек, а на нем табличка в виде стрелы: «Археологическая экспедиция №13, 2 км».

Жулики спешились. Косой внимательно стал глядеть себе под ноги.

— Тут, наверное, змеи, — предположил он.

— Какие еще змеи, — сказал Хмырь.

— Кобры.

— Уложи верблюда, — распорядился Доцент и стал карабкаться на вершину бархана, уходя в глубину кадра.

— Ляг! — приказал Косой верблюду. — Ложись, дядя!

Верблюд не обратил на приказ никакого внимания. Он стоял — старый и высокомерный, перебирая губами.

— Вась, Вась, Вась, Вась, — поманил Косой верблюда. — Доцент, а Доцент! Он не ложится!

— Пасть порву! — предупредил Доцент.

— Слышь? Пасть порву! — замахнулся на верблюда Косой. — Ложись, скотина, кому говорят?

Верблюд оттопырил губу…

Доцент и Хмырь, вползавшие на бархан, услышали смачный плевок и крик:

— А-а! Ты чего плюешься, дурак?! Шуток не понимаешь?! — вопил Косой. Он стоял весь оплеванный.

— Тихо ты! — одернул Доцент с бархана. С высоты он оглядывал перспективу в полевой бинокль.

До самого горизонта лежала пустыня, как застывшее море. Потом, приближенные биноклем, выступили какие-то древние развалины, палатки, люди…

Стояла ночь. Над пустыней взошла луна.

Возле входа в древнюю усыпальницу дежурил сторож. Он сидел на камне, положив берданку на колени.

За его спиной послышались шорохи. Старик обернулся, но не успел ничего увидеть, потому что его схватили, повалили, связали и засунули в рот кляп…

Сухо щелкнула в замке отмычка. Заскрипела дощатая дверь, наспех сколоченная археологами.

Жулики ступили в усыпальницу. Жидкий свет фонарика выхватил из темноты каменный свод, гробницу, дощатый стол. В углу стоял железный ящик.

Доцент достал из кармана связку отмычек, покопался в замке, и дверца ящика распахнулась.

Тускло блеснули золотом древний боевой шлем, кольца, монеты…

— А-а-а! — вдруг истошно завопил Косой. — Змея! Кобра!

— Молчи! — Доцент зажал тому рот рукой.

— Укусила! Кобра укусила! — бился Косой, отдирая ладонь Доцента от своего лица. — Хмырь, миленький, дорогой, не дай пропасть, высоси яд из ноги!

— Семь рублей, — согласился в темноте Хмырь.