— А вот сейчас обидно было, — хмыкнул я, не переставая улыбаться. Ведь мой друг был в шаге от возможности вырасти или умереть. Тут как пойдёт.

Покинув барьер, Оболенский был мгновенно атакован со всех сторон. Мелкие насекомые, птицы и растения вспарывали его кожу, заставляя кровь литься на землю.

— Гриша! — выкрикнул Картаполов.

— Они не пытаются его убить. Просто возвращают причинённую боль, — прошептал, догадавшись, Лев.

Оболенский стоически поднимался наверх, обливаясь кровью, оставляя за собой красные следы. Порой он вскрикивал от боли, но продолжал идти. Спустя минуту атака стекляшек прекратилась. А гудение роя светлячков немного затихло. Оболенский, пошатываясь, поднялся на вершину холма, протянул руку к желтым жучкам и исчез. Рой набросился на него и поглотил скрыв от наших глаз.

— Можешь убрать барьер. Переговорный процесс начался, — сказал я и сел на землю.

Лев без вопросов выполнил мою рекомендацию, и нас действительно никто даже не подумал атаковать. Живность просто стояла в десяти метрах от выжженного на земле круга и безразлично пялилась на нас. Чем дольше мы ждали, тем сильнее светился рой светлячков. Пульсация света нарастала с каждой секундой. А спустя десять минут засветился так ярко, как будто родилось новое солнце.

Но и эта вспышка погасла. Рой расступился и в его центре показался Оболенский. Израненный, но живой. Улыбаясь, он направился к нам. Сделал пару шагов, оступился — и кубарем скатился со стеклянного холма что-то бережно сжимая в руке. Падение Григория завершилось прямо у наших ног. Я тут же создал целебные лозы, которые стали заливать многочисленные раны целебным соком.

— Смотрите, — прошептал Григорий и разжал ладонь, на которой ютился крошечный стеклянный светлячок. — Я чувствую, как наши души переплелись. Это…

— Это жучок, который в будущем может стать богом, — пояснил я. — Прямо как Гру. Из крошечной палки вырос в могучее божество/могучую сущность.

Друзья распахнули рты в удивлении и стали переглядываться. Так продолжалось до тех пор, пока Григорий не заговорил.

— Представьте, что было бы, если бы мы попытались атаковать этот рой?

— Давайте, покажу, что бы было. — Я призвал Клювика, погрузил друзей на коршуна и поднял его ввысь.

С высоты птичьего полёта открылся вид на десятки точно таких же скоплений светляков. Да, это зародыши божественных сущностей, но и их мощи хватило бы, чтобы уничтожить моих друзей. Меня — вряд ли, но вот ребятам бы точно не поздоровилось.

— Ты сделал всё верно, друг мой. А самое главное, заполучил то, о чём мечтал.

— Но это ведь всего лишь жучок, — нахмурился Картаполов.

— Да, до твоего картофельного бога ему далеко, но всё рождается из малого, — философски сказал я и направил Клювика в сторону пробоя, который виднелся вдалеке.

Пройдя через полупрозрачное марево, мы оказались в непролазном лесу. Сломанные деревья торчали, словно острые зубы какого-то чудовища. А вокруг — тишина. Даже ветер не дует. Только луна на небе, и тишь. Я посмотрел на фляжку — она указывала вперёд. Впрочем, её указания и не требовались. Я чувствовал, как что-то взывает ко мне.

Это было похоже на то, как я общаюсь со Слаем. Поток мыслеобразов. Вот перед глазами мелькнул Тихон Тихонович, молодой, задорный, руки в татуировках… Ого. Не думал, что он был настолько… Беззаботным аристократом. Вот мама, отец, дед, десятки родственников. Они счастливы. Смеются, танцуют, а потом начинается война. Кровь, боль, страдания. От этого мурашки пробежали по коже.

— Ждите здесь, — сказал я и неспешно двинул вперёд.

Впервые я ощущал, что существо само вплетается в мою душу. Ранее приходилось договариваться, вынуждать или подкупать, сейчас же это был акт доброй воли.