Аддерли подошел к окну и задвинул шторы – чувство, что кто-то наблюдает за ним из пустого обгоревшего корпуса, постоянно преследовало его. Нужно снова назначить себе антидепрессанты и потихоньку пить их, адаптируясь с новой жизнью и новой должностью.

Джордж сел в кресло и включил компьютер, открыл папку с записями и щёлкнул на следующую по списку. Он только недавно полностью изучил истории болезни всех пациентов и познакомился со многими лично, но самой интересной пациенткой ему все же казалась именно она, та, которой, по сути, и не было. Но если есть запись, значит, и был человек. Он никогда раньше за всю свою практику не встречал настолько четких образов чьего-то безумия. Поразительно, но когда он снова и снова прослушивал файл, на котором пациентка рассказывала свою историю, ему всегда казалось, что она не лжет. Впрочем, она и не лгала – она просто была очень больна.

Доктор Аддерли сам составил приблизительную историю болезни, исходя из собственного расследования. По записям он понял, что Элис, так ее называл покойный Стэнли, нашли на берегу океана без сознания, а когда она пришла в себя, то кричала, что какой-то мужчина унес на ее глазах другую пациентку клиники прямо в соленую пучину и они оба исчезли. Поначалу Элис поверили – позвали спасателей, но когда она начала искать инвалидную коляску, на которой якобы привезла ту женщину к побережью, оказалось, что на песке не осталось даже следов от колес. У Элис спросили, какое сегодня число, и она ошиблась на несколько недель. Береговая охрана утверждала, что видели ее здесь, и не один раз, но одну и без инвалидной коляски. Всё это Стэнли наговаривал после диалога с мисс Крафт. Когда женщину привезли в клинику, она громко кричала и сопротивлялась, говорила, что она уже бывала здесь раньше как журналистка и брала интервью у пациентки по имени Лия Милантэ, но пациентки с таким именем в клинике не было никогда. Так утверждали главврач и медицинский персонал. В архивах и картотеке, занесенных в электронные файлы, Аддерли тоже не нашел подобных имени и фамилии. Как, впрочем, и медсестру, которая якобы, по словам Элис, всегда провожала ее к пациентке. То ли у самой Крафт было раздвоение личности, то ли она просто придумала себе воображаемого друга.

Аддерли поставил диагноз маниакально-депрессивное расстройство, шизофрения, навязчивые галлюцинации.

Он несколько раз прослушивал запись разговора с ней и каждый раз злился сам на себя, что на каком-то этапе начинал ей верить. Но факт остается фактом – никакой писательницы по имени Лия Милантэ никогда не существовало. Ни в Сети и ни где бы то ни было. Как, впрочем, и самой Элис Крафт, от которой остались только эти файлы.

Аддерли надел наушники и снова включил запись:

«Звук открываемой двери, и голос Стэнли:

– Доброе утро, Мардж. Ну как там мисс Крафт сегодня?

– Очень тихая с утра. Поразительно тихая, не кричит, не требует ее выпустить.

– Значит, лекарства подобраны верно. Проследите, чтоб она регулярно принимала их. Вы навели порядок в ее комнате вчера?

– Да, конечно, там навели порядок.

– И как? Вы нашли те самые буквы, о которых она говорила и которые выводит в своём блокноте?

– Нет, мистер Стэнли, не нашли.

– Я так и думал. Приведите её ко мне. Я думаю, что сегодня можно провести беседу и посмотреть, насколько улучшилось ее состояние.

Несколько минут слышалось щелканье по клавиатуре, словно Стэнли переписывался с кем-то.