— Ты что, действительно не понимаешь, что сейчас предаешь меня и нашу семью? — охрипшим голосом спросил он.

Потом в два больших шага подлетел к холодильнику, открыл его и достал початую бутылку водки, стоявшую там с незапамятных времен. В доме никто не пил, и все давно позабыли, кто и по какому случаю ее купил. Илья шагнул к мойке, взял стакан, налил половину, не морщась, одним махом, выпил.

— Это наша беда, наша, понимаешь? Одна на двоих! — все еще пытался объяснить он. — В нормальных семьях так бывает — горе и радость на двоих!

— Чего ты орешь? — опомнилась Лена, стряхнув с себя страх. — Чашками кидаешься, материшься! Что ты меня сволочью бессердечной выставляешь?! Я бабки зарабатываю, и не меньше твоего, между прочим! На что бы ты сейчас родителей лечил? На свои трехкопеечные зарплаты?!

Илья налил еще полстакана водки, выпил и посмотрел на нее таким взглядом, что Лена замолчала на полуслове и попятилась к выходу.

— Ты хочешь сказать, что я у тебя деньги брал, когда случилась беда с родителями? — холодным голосом спросил он.

— Нет, нет, Илюшенька, это я так, про будущие расходы! — залепетала испуганная Лена.

— Ты сейчас соберись и езжай к родителям ночевать, — охрипшим, чужим, страшным голосом сказал Илья.

Он тоже испугался. За себя. Он понял, что может ее ударить, и испугался.

В ту ночь, после ухода Лены, сидя на кухне и допивая водку, Илья понял, что надо разводиться. Оказалось, что на свете нет более чужого для него человека, чем жена.

Так бывает иногда.

Родители шли на поправку, за ними уже не требовалось каждодневного ухода, Юлька осталась с Тимочкой на даче еще на месяц. Марина и Игорь продолжали помогать ему. Лена то приезжала, то уезжала. Они обменивались односложными фразами, как посторонние люди.

В конце августа он привез родителей домой и нанял медсестру — ухаживать за ними.

С той памятной ночи он ни разу не спал с женой. Не мог. Она перестала вызывать в нем желание. Илья не оправдывался, не изворачивался, придумывая отговорки, старался не говорить об этом прямо, чтобы не обидеть.

У него появилась любовница, по иронии судьбы, бывшая лаборантка, как и Леночка. Он встречался с ней раз в неделю, не получая от встреч ни радости, ни удовлетворения, всего лишь сбегая от безысходности своей жизни.

Илья обдумывал, как развестись, чтобы избежать скандалов, разборок и — самое главное — оставить Тимку себе. Это был тупиковый вариант — судьи детей не отдавали отцам, только если мамаши на этом настаивали.

Лена Тимку ему не отдаст.

Она хорошая мать, любит сына, она будет за него бороться. Илье это дело не выиграть. У него маленькая официальная зарплата, больные родители на руках. А у Лены работа с приличным окладом, здоровые папа с мамой. Да и вообще…

Но с каждым днем отчужденность, наполненная болезненным разочарованием, росла в нем, как раковая опухоль. Он понимал, что жить с этим ни он, ни тем более Тимка не должны.

Но развестись ему не удалось.

Фирма, в которой работала Лена, перешла к другому хозяину, слилась с более крупной, штат сотрудников сократили, и Лену уволили в один день.

Она прорыдала сутки, потом взяла себя в руки, взбодрилась, обошла другие турфирмы в надежде устроиться на работу. Везде были свои сотрудники, плотно и уютно сидящие на своих прикормленных местах.

Лена осталась без работы. Не мог же Илья развестись с ней в такой момент?

Пару месяцев Лена побыла хорошей девочкой, словно замаливала грехи. Она взвалила на себя весь дом, занималась не вставшими на ноги родителями, Тимкой, вела хозяйство, навела идеальный порядок в квартире, словом, шуршала, как пчелка.

Вечерами приветливо, с улыбкой, встречала Илью с работы, дожидаясь его прихода — во сколько бы он ни вернулся.