|
— Не канючь. Спи. Я скользнул в нашу спальню, прежде чем вышла Джан. Глава третья — Хочешь посмотреть? — спросила Саманта Генри, репортер отдела новостей, чей стол располагался рядом с моим. Я развернулся в кресле и взглянул на экран ее компьютера. — Это прислали ребята из Индии относительно совещания комитета по планированию жилищного строительства, где представителя фирмы-застройщика упрекнули, что спальни в квартирах у них будут очень маленькие. Прочитай вот этот абзац. — Член совета мистер Ричард Хеммингз выразил недовольство, что помещения для спален не удовлетворяют «условиям манипуляций с кошкой», согласно которым «… спальня должна быть такой, чтобы вы, встав в центре и схватив кошку за хвост, начали поворачиваться с вытянутой рукой, а голова кошки не должна при этом коснуться ни одной из стен». Я улыбнулся. — Спрошу у отца, действительно ли существует подобная строительная норма. — И вот эта муть приходит от них каждый день, — заметила Саманта. — Идиоты! А сколько грамматических ошибок! Ужас. — Да, — согласился я. — А им там наверху все равно? Я переместился от ее монитора к своему, а она продолжила: — В редакции творится что-то несусветное. Представляешь, я недавно попросила у секретарши новую ручку, а она потребовала, чтобы я предъявила ей использованную. Работаю здесь пятнадцать лет, и, клянусь, такого никогда было. А в туалете теперь редко когда есть бумага. — Я слышал, Расселлы ищут кому бы продать газету. Если кто-нибудь предложит нормальную цену, то они с легкостью от нее избавятся. Саманта охнула. — Ты серьезно? Неужели сейчас, в такое время, на нас найдется покупатель? — Ну это всего лишь слухи. — Как они могут думать о продаже газеты? Ведь она переходила у них из поколения в поколение. — Да, однако нынешнее поколение не то, что прежние. Разве это журналисты? — Но Мэдлин работала репортером, — напомнила Саманта, имея в виду нашу теперешнюю хозяйку. — Вот именно, работала, — усмехнулся я. В стране закрывались газеты чуть ли не ежемесячно. Надо ли говорить, насколько напряжены были наши сотрудники. Саманта в особенности. Она жила с восьмилетней дочерью Джиллиан. С мужем рассталась давно и ни разу не получила от него ни цента. Он тоже работал в «Стандард», а потом вдруг уволился и смотался куда-то в Дубай. Оттуда, конечно, черта с два получишь алименты. Наши столы тогда рядом не стояли, но мы довольно часто встречались. В кафетерии, в баре после работы. Обсуждали репортерские дела, ругали редакторов, которые задерживали или сокращали материалы. Я знал, что ей одной с ребенком трудно, и хотел помочь. Мне нравилась Саманта. Симпатичная, веселая, умная. Мне нравилась ее дочь Джиллиан. Постепенно мы сблизились, и я начал оставаться у нее на ночь. Я не считал себя просто любовником. Мне хотелось быть ее рыцарем, дарить счастье. И тяжело переживал, когда Саманта резко оборвала отношения. — Хватит, не могу, — сказала она. — Слишком у нас все быстро получилось. Ты хороший парень, но… Я затосковал, и это продолжалось до тех пор, пока мне не встретилась Джан. Минули годы, мы с Самантой забыли о старом. Стали просто коллегами. Замуж она так и не вышла, по-прежнему вела трудную жизнь матери-одиночки. В конце недели с нетерпением ждала чек с жалованьем, с трудом дотягивала до следующего и с ужасом думала, что будет, если ее уволят. |
