|
Просто в груди стало больно, и ноги сделались ватными. – Держи суку! – крикнул кто-то. Прохожий побежал. Две тени настигли его. Заваливаясь на бок, Лео видела, как жестко прохожий падает. Как ему крутят руки. Внезапно стало светло-светло. Она ясно увидела все вокруг. Человека, который держал ее на руках, крича что-то своим подручным. Человека, который стрелял в нее. И так удивительно было видеть это лицо, знакомое и чужое. Потом свет стал уносить ее выше, выше… Было удивительно легко. Над трупом девушки стояли трое. Еще один валялся в пыли, тоскливо скуля. – Вот дерьмо, а! Делать-то что будем? – С чем? – Ну, с ней вот… – Оставим. Местные позаботятся. Ей уже ничем помочь нельзя. – А с этим? – Говоривший пнул скулящего. – А с этим будет долгий разговор без свидетелей, – протянул тот, кто был, видимо, главным. – Так что взяли его под руки… И сделайте из него пьяного. – Не проблема. Двое подхватили прохожего, поставили прямо. Потом один из них резко ударил его в живот. Убийца захрипел и обмяк. Его подхватили и бодро потащили в сторону набережной. Ничего необычного – трое друзей волокут куда-то своего не в меру подвыпившего товарища. 14 – Ну, и что же мы будем со всем этим делать? – поинтересовался Яковлев, выйдя из подвала и выведя оттуда Ракушкина. – Двери тут, конечно, массивные и звуконепроницаемые. Старая постройка… Положим, с завхозом я переговорю. Подвал на некоторое время закроем, но это не какие-то там… застенки. – Я понимаю, – кивнул Ракушкин. – Простите, но ситуация требовала решительных действий. Все, что я могу придумать… – Погорячились, прямо скажем. Вы ставите нас в сложное положение. Скандала, я, как вы понимаете, Антон Яковлевич, допустить не могу и не допущу. – Я понимаю. – Потому выходит так, что если к вечеру у вас не будет каких-то результатов, то вы должны будете на свой страх и риск… – Яковлев повторил с нажимом, – на свой страх и риск решить эту проблему. Как и куда деть этого… человека, вам решать. Но если появятся какие-то сведения о том, что он… Ну, вы понимаете. – Я понимаю. – Да что вы заладили?! – Яковлев в раздражении всплеснул руками. – Какого черта он вообще тут делает? – Это была ближайшая к месту событий квартира. – А вы разве не знаете, что ни для кого в Буэнос-Айресе не секрет, что это здание принадлежит нашему посольству? Впрочем, может быть, и не знаете. Яковлев двинулся вверх по лестнице. Следом за ним, выдержав дистанцию, пошел Ракушкин. – Что там было с девушкой? – спросил «атташе по культуре». – Активистка местного подполья. Достоверно известно, что она входила в верхушку и имела определенное влияние. Есть данные, что она имела свой взгляд по поводу известных нам событий. – Это точно? Ракушкин замялся. – Точно, что имела. Она была возмущена скорыми действиями монтонерос и, кажется, собиралась требовать расследования. – Об этом кто-то знал? – Да, конечно, она делилась своими мыслями, если можно так сказать. |
