|
– А наши лагеря?! – Рудольфа раздражала пассивность фон Лооса в разговоре. – Вы вспомните, вспомните… – Боже упаси. Я посетил Освенцим лишь однажды и до сих пор пытаюсь забыть… – Не получается? – поинтересовался Генрих. Фон Лоос покачал головой. – Да кончайте вы! – разозлился Зеботтендорф. – Все выставляют немцев палачами! А кто, по-вашему, двигал науку, прогресс?! – Неужели комендант Майданека? – изумился Генрих. – Мы проводили опыты! Опыты, понимаете? Важные для науки! Хотите вы или нет, но именно благодаря таким людям, как Менгеле, человечество достигло всего того… – Он покрутил в воздухе руками, словно бы охватывая все достижения мировой науки в целом. – …Того… чего оно сумело достичь! Даже выход в космос!.. – Рудольф… – Фон Лоос печально вздохнул. – Я лично знал Менгеле. Это был редкостный говнюк. Зеботтендорф пожал плечами. – Это не имеет значения. Те же опыты проводили и русские, к слову сказать. – Только делали это на добровольцах, – ответил Генрих. – А вы-то откуда знаете? – Знаю. – Тот пожал плечами. – Несмотря на то, что вы говорите, вряд ли кто-либо из еще живых ученых Третьего рейха с удовольствием признает, что пользовался результатами исследований, полученных в Аушвице. – Не важно! – Зеботтендорф потерял запал и бухнулся в кресло. – К чему я это все говорил? – Да-да. Мне тоже интересно. – Генрих налил себе апельсинового сока, подсел к вкусно пахнущим хлебцам и мясу. – И мне! – поддержал его фон Лоос. – Я вспомнил! – Зеботтендорф радостно поднял палец. – Да ну? – удивился Генрих с набитым ртом. Фон Лоос радостно рассмеялся. – Ну вас к черту! – беззлобно отмахнулся Рудольф. – Слушайте. Война позволяет прогрессу двигаться вперед семимильными шагами. И сейчас мы с вами находимся в той стадии, в какой находилась медицина, а конкретнее хирургия, в 1914 году. Припоминаете? – Ужас… – равнодушно ответил Лоос. – Вот именно. Мы хирурги душ! Но мы едва-едва сумели разобраться, какие органы важны, а какие несут только вспомогательную функцию. Едва- едва научились резать. И зашивать. Еще даже не умеем подавлять воспалительные процессы… – Зеботтендорф замолчал, глядя на жующих Лооса и Генриха. – Мы даже еще не умеем удалять гной! Грязь! Вонь! – Тьфу! – Фон Лоос оттолкнул тарелку. – Идите вы к дьяволу, чертов доктор! Генрих продолжал невозмутимо жевать. – Удивляюсь вашему спокойствию, дорогой Генрих! – Фон Лоос встал, прошелся по веранде. Налил себе сока. Попробовал. Сердито выплеснул его в кусты и взял в руки бутылку с коньяком. – Гадость какая. Неужели нельзя без этих подробностей, черт побери?! – Я просто хотел, чтобы вы прочувствовали уровень, – спокойно пояснил Зеботтендорф. – Уровень и серьезность вопроса. Поэтому и прибегнул к этой малоаппетитной метафоре. Приношу свои извинения. Фон Лоос раздраженно сел в визгливо скрипнувшее кресло. |
