-  Это первое мая?

    -  Да. Так что наш праздник весны и труда на самом деле натуральный шабаш Белтейн.

    -  Вот где правда открывается! А чем еще занимаются викканки помимо плясок?

    -  Ну, допустим, целительством. Этим занимаются не все ведьмы, только очень одаренные.

    -  А вы, Юлия? Вы - одаренная ведьма?

    -  Ха, как сказать. Но целительством я не увлекаюсь. Тут нужны знания по терапии, психологии, опыт прошлых жизней и прочая фигня, вроде трав и кристаллов. Но мы отвлеклись от главного, а именно - твоего восставления.

    -  А вы в самом деле сможете меня восставить?

    -  Да. Этого хотят твои родители. А сама ты этого хочешь?

    -  Ну хочу… Наверное. Я слишком рано умерла! Я ничего хорошего в жизни не видела! Ничего не успела сделать! А ведь я поначалу мечтала весь мир перевернуть! Такие были наполеоновские планы!

    -  Что ж, тогда посмертное существование - это твой шанс. Такая красивая девушка не должна просто так умереть и ничего после себя не оставить.

    -  А разве я красивая?

    -  Изначально - да. Но увлечение наркотиками сильно тебя изуродовало. Не волнуйся, в посмертную жизнь ты войдешь такой, какой захочешь.

    -  То есть я могу изменить внешность?

    -  Не изменить, а улучшить. И не ты это сможешь, а я. Но довольно разговоров. С каждой минутой биологическая смерть берет свое и клетки твоего мозга растворяются в пустоте. Твоя душа в ближайшие часы может заниматься, чем хочет, я же буду работать над телом, и прошу меня не отвлекать.

    Юля открыла дверцы одного из встроенных стальных шкафов и достала оттуда ярко-красный халат и такую же шапочку. Облачилась в халат, заправила волосы под шапочку и стала похожа на врача.

    -  Не понимаю, - сказала в пространство Юля. - Почему медицинские халаты не делают красными. Это же так удобно. Не видно крови.

    Затем она натянула перчатки и открыла другой шкаф. Выдвинула никелированный поддон со сверкающими хирургическими инструментами и взяла из их множества пилу для трепанации черепа.

    -  Не люблю это занятие, - пробормотала Юля. - А что делать?

    Она что, будет вскрывать мою черепную коробку?

    Похоже, так оно и было.

    Сначала Юля специальной бритвой выбрила мою голову наголо. Затем каким-то непонятным, но по виду очень острым ножом сняла скальп. Поскольку тело было уже мертво, крови почти не натекло. Наконец завизжала пила и запахло жженой костью - Юля пилила черепную коробку. Закончив, она аккуратно сдвинула макушку. Обнажился мой мозг, не такой уж и шикарный, как я предполагала. Меня взяла жуть. Хорошо, что со мной это проделывают уже тогда, когда я умерла! Мое "я" сжалось до микроскопических размеров и испуганно притулилось в уголке прозекторской - так я назвала Юлину лабораторию.

    Между тем Юля взяла скальпель и погрузила его прямо в центр моего многострадального мозга. Что-то оборвалось у меня в душе. Видимо, Юля близко подобралась к центру соединения моей души и тела. Неожиданно она принялась напевать, я разобрала слова песни. Песня была печальная:

    Шел в дыму и пламени сорок первый год.

    У деревни Крюково погибает взвод.

    Все патроны кончились, больше нет гранат.