Их в живых осталось только семеро молодых солдат.

    -  Юля, почему вы поете такую грустную песню? - жалобно спросила моя заблудшая душа.

    -  А, не волнуйся. Я эту песню всегда пою, когда дела идут нормально.

    -  Значит, с моим восставлением нет проблем?

    -  Практически нет. Но посмотрим, что будет дальше…

    Ведьма вынула скальпель. Из проделанного отверстия вытекла струйка крови. Юля подобрала ее ватным тампоном.

    -  Пора, - сказала она себе.

    Из черного буфета она достала склянку с какой-то темной жидкостью. Вставила в нее стеклянную тоненькую соломинку и по этой соломинке перелила несколько капель жидкости в отверстие моего мозга. Моя душа опять вздрогнула, и на мгновение мне показалось, что я немедленно соединюсь со своим телом. Но это было только мое разыгравшееся воображение.

    Юля надвинула на место черепную коробку, скальп и быстро, профессионально зашила место разреза. Затем промазала швы какой-то коричневой едко пахнущей мазью. И швы стали срастаться прямо на глазах. Но все равно мое тело представляло собой ужасающее зрелище. Однако это было еще не все.

    Она скальпелем рассекла мне грудь, а потом специальными хирургическими ножницами вскрыла и грудную клетку. И ее взору предстало мое сердце - мертвое и жалкое в своей мертвости.

    Ведьма вынула сердце из грудной клетки и положила его в сосуд с формальдегидом. А на освободившееся место вложила небольшой шар из прозрачного стекла. В шаре булькала и кипела, переливаясь, какая-то разноцветная жидкость.

    -  Это заменит тебе сердце. А то, что в мозге, заменит тебе кровь, - тихо сказала Юля.

    Она соединила ребра при помощи какой-то золотистой нити, зашила грудную клетку, снова смазала швы, и они начали быстро зарастать.

    Теперь я лежала голая, заштопанная, как тряпичная кукла, жалкая до слез.

    -  Дело за живой водой, - улыбнулась Юля. - Лизина душа, ты, наверное, волнуешься? Не волнуйся, в тело ты не вернешься. Но ты всегда будешь рядом с ним, чтобы обеспечивать ему память. Это очень важно.

    А я-то думала, что после восставления тела передо мною откроется вновь черный тоннель. И посланник тьмы по имени Имхореп протянет ко мне свои длани. Слава богу, это не так!

    Юля опять повернулась к черному буфету и открыла стеклянную дверцу. Но ничего достать не успела. Потому что из-за задней стенки шкафа внезапно вышел некто и приставил ей острие рапиры к горлу.

    -  Как ты прошел сюда? - прохрипела Юля, я же тем временем осматривала новый персонаж, появившийся на сцене.

    Он был одет по моде восемнадцатого века: бирюзовый камзол с малахитовыми разводами и накладными карманами, лосины, ботфорты, манжеты, украшенные роскошными кружевами… Лицо у него было изумительной красоты и… злобы.

    -  Неважно, как я прошел, - процедил он сквозь острые, словно заточенные напильником зубы. - Важно, что я уже опередил тебя, проклятая ведьма. Этот кадавр не восстанет.

    -  Этот кадавр восстанет, - уверенно и спокойно сказала Юля, словно и не было острия рапиры, царапающего кожу ее горла.

    -  Тебе так нужны эти останки? - насмешливо поинтересовался Малахитовый. - Что, ради них ты даже пожертвуешь собственной жизнью?

    -  Ее родители дорожат ею и хотят, чтобы она была восставлена. У меня нет причин отказывать им.

    -  Забудь про это. Мне нужен ее труп. Именно труп.