Я хотела спросить, сколько человек работает в доме, но передумала и не спросила. Мое любопытство выглядело бы подозрительным, а если учесть, что и сама я особа в высшей степени подозрительная…

Я улыбнулась и сказала:

─ Спасибо, я все поняла.

Марья Гавриловна еще раз вежливо наклонила голову и бесшумно растворилась в необъятных просторах дома.

Интересно, как ей удается передвигаться бесшумно на таких высоких каблуках?

Я нашла свои сапоги, вычищенные столь же добросовестно, как остальные мои вещи, влезла в них и отправилась на прогулку.

Сегодня двадцать первое февраля. И ровно пять дней назад я появилась возле этих железных ворот. Села на рыхлый снег и приготовилась к смерти.

Дрожь пробрала меня при этом воспоминании.

Двор перед домом был довольно пустынным. Возле забора торчали заснеженные кусты сирени, стояла одинокая скамейка, а больше в наличии ничего не имелось. Очевидно, над внешним видом двора дизайнер не работал, а у самой Эллы фантазии на большее не хватило.

Впрочем, и так неплохо. Места много, можно играть в разные подвижные игры: например в теннис, или в бадминтон, или в футбол.

Я нажала на кнопку, светившуюся кровавым светом. Железная калитка с щелканьем открылась, и я вышла на территорию поселка.

Дорога между домами довольно широкая, только вот чистить ее никто не собирался. Посреди тающего бурного снега пролегала двусторонняя колея, по которой и выезжали дорогие иномарки здешних обитателей. Впрочем, люди они оказались предусмотрительные и запаслись внедорожниками.

При слове «внедорожник» я внезапно вспомнила реплику одного японца, побывавшего на выставке российского автомобилестроения. Наши машины, если я правильно вспоминаю, были представлены исключительно вездеходами на гусеничной подошве. Выглядели модели весьма грозно и эффектно, и предлагались для использования на любой пересеченной местности. Так вот, один рядовой японец, осмотрев экспозицию, сказал следующее: «Странные люди, эти русские. Вместо того, чтобы построить нормальные дороги взамен плохих, они изобретают машины, которые могут по ним ездить!»

Тут я остановилась, потрясенная тем, что ко мне вернулось воспоминание из прошлой жизни. Маленькое воспоминание, не принципиальное воспоминание, но все же вернулось!

Ура!

Еще немного, и я вспомню все. Вспомню свое имя, узнаю, где я жила, узнаю, почему я оказалась в этом поселке…

Господи, скорей бы!

Но тут я вспомнила рецепт бывшего военного хирурга и постаралась не зацикливаться на достигнутом успехе. Саша сказал, что чрезмерные усилия могут привести к обратному результату.

Я медленно побрела по дороге, с интересом рассматривая крыши особняков, видневшиеся из-за забора.

Коттеджи были славные. Двух-трех этажные, сложенные из уютного красного кирпича, напичканные современной техникой и электроникой, снабженные системой защиты и сигнализацией…

Чувствовалось, что здесь живут отнюдь не сиротки. В социальном смысле этого слова. Кто из соседей в каком доме живет, я не знала. Поэтому шла вдоль дороги и строила предположения.

Вот в этом роскошном трехэтажном коттедже с кокетливыми дверными ручками на входных дверях живет, наверное, успешная и богатая Виктория Грачева, издательница нескольких глянцевых дамских журналов.

Вот в этом строгом двухэтажном доме обитает, очевидно, бывший военный хирург Саша с трудной мужской судьбой.

Вот в этом доме, где на калитке расположена ручка в виде львиной головы…

Тут я остановилась, потому что наружу вышла та самая хлопотливая девушка, которую я видела раньше. Как и тогда, девушка вытащила наружу какой-то половичок и принялась яростно лупить по нему веником.

─ Здравствуйте! – сказала я громко.

─ Ой!

Девушка вздрогнула от неожиданности, но тут же пришла в себя и приветливо улыбнулась мне.