– Знаешь что, – я посмотрел на разболтавшуюся Тамару, – начинай‑ка ты без меня, раз ты так здорово подготовилась.

– А ты куда?

Я побежал на второй этаж, попутно засунув пистолет за пояс и набирая освободившейся рукой номер подполковника Лисицына. Все‑таки радиотелефон – это великое изобретение!

– Алло! – Я заметался по коридору второго этажа, слыша, как внизу хлопнула входная дверь. – Алло, Лев Николаевич! Это Хохлов!

– Кто? Что? Какой Хохлов? – Потом до подполковника дошло, и он затараторил в трубку: – Саша, Саша, не вешай трубку, я сейчас...

В трубке что‑то затарахтело, очевидно, сработал милицейский определитель номера.

– Лев Николаевич, я вам и так все расскажу, – зашептал я. – Я в коттедже, за городом, это сто второй километр по Лесному шоссе, дом записан на имя Джорджадзе... Приезжайте быстрее, я хочу вам сдаться!

– Да? – недоверчиво сказал Лисицын. – Что это вдруг?

– Возникло такое желание! Пользуйтесь, а то еще чего‑нибудь натворю! Только быстрее приезжайте!

– Ну ладно, – сказал Лисицын. – Постараемся подъехать... Ты только никуда не уходи, жди нас...

– Я буду ждать, а вы приезжайте не просто так, возьмите ОМОН или еще там кого пострашнее, чтобы с автоматами и со всеми делами...

– Это еще зачем?

– Потому что тут такая обстановка! Долго объяснять, Лев Николаевич, приезжайте и все увидите сами!

– Да ОМОН‑то зачем?! – недоумевал Лисицын.

– Ну, зачем, зачем... Я буду сопротивляться, вот зачем! Я взял в заложники жену Джорджадзе и буду отстреливаться до последнего, поэтому...

Я не успел услышать, как отреагировал на мое заявление подполковник Лисицын. Надеюсь, он не упал в обморок. Просто на втором этаже коттеджа я теперь был не один. Широкоплечий парень с озабоченным выражением лица на удивление бесшумно поднялся по лестнице и теперь был в паре шагов от меня.

– Что это у нас тут? – равнодушно спросил он, оглядывая меня. – Телефончик?

Я тут же протянул парню телефон, пока у меня его не оторвали вместе с рукой.

– А еще что? – не унимался парень. – Пистолетик?

Я немедленно вручил парню и Юлин пистолет.

– А еще что? – настаивал парень, я развел руками, и тут вдруг меня что‑то подбросило вверх. Чуть погодя, отдышавшись, я сообразил, что парень ударил меня коленом в пах. Незабываемое ощущение. Сравнимо только с отдыхом в Швейцарских Альпах, если в этих самых Альпах вас угораздит на скорости шестьдесят километров в час врезаться на лыжах в одиноко стоящее дерево.

Пока я стоял на коленях, тяжело дышал и думал об Альпах и о горнолыжном спорте, парень обыскал меня и удивленно согласился со мной:

– Ничего.

Я посмотрел на него снизу вверх глазами побитой собаки, стараясь выразить средствами мимики мысль: «Ну, я же говорил...» Не знаю, как понял мою мимику парень, но только он взял меня за шиворот и потащил к лестнице. Я попытался было подняться на ноги, но каждый раз мне это не удавалось, а потом была лестница, и я скатился по ней кубарем, вызвав добродушное ржание собравшихся внизу.

Тамара не смеялась, она сидела на диване с каменным лицом. Очевидно, ее политика дружелюбных и спокойных разговоров пока не принесла результатов.

– У него там оружие было, – прокомментировал мой спуск притащивший меня парень. – И еще телефон.

Присутствующим явно не понравилось это сообщение. Они сразу начали как‑то предвзято ко мне относиться. Например, пинать меня ногами и спрашивать, куда это я названивал. Я бы им сразу ответил, но очень трудно четко отвечать на вопросы, когда тебя пинают по ребрам.