Коннор облизал губы. Но не ответил.

Кайл приставил нож к горлу парня.

        – Знал?      

– Да! Дерьмо! Я просто… подумал, что будет весело взять твою девушку. Ты заслужил некоторой расплаты. Я знал, что это ты  тот, кто выгнал меня из жизни Кеннеди! – слюна вылетела изо рта, когда Коннор пытался откинуть шею от ножа.

        «Выгнал меня из жизни Кеннеди».      

Да, Кайл сделал это. Кеннеди верила, что это их дедушка придумал план откупится от Коннора, но это был Кайл.

Он много лет знал правду о своём так называемом друге. Коннор был извращенным изнутри. Испорченным.

Он понял это в тот день, когда нашёл Коннора с куклой Кеннеди. Придурок вырезал ей глаза, а потом умолял Кайла не рассказывать. Кеннеди плакала и плакала. «Я пообещал ей, что этого больше не повторится. Я сказал ей, что мне жаль… но я никогда не говорил ей, что это не я сломал её куклу».

Коннор становился лишь хуже, пока они взрослели. Кайл видел трещины на поверхности парня. Видел навязчивую идею парня к Кеннеди. Итак, он убедил своего дедушку, что парень должен уйти. Кеннеди любила Коннора, но она никогда не видела в нём настоящего мужчину. Кайл защищал её.

        «Сукин сын хотел отомстить мне за то, что я выгнал его из жизни Кеннеди?»      

– Расплата, – Кайл попробовал слово на вкус. – Ты отплатил мне, когда убил Стейси? – он ненавидел этот слабых хрип вместо своего голоса.

– Я этого не делал.

– Или когда запер меня в подвале дома у озера? – его горло горело, когда он заставлял себя говорить прерывающимся шепотом. – Это была… расплата ? Потому что я перестал быть твоим другом? Потому что видел, какой ты гр гребаный урод ? Всегда нацеливающийся на тех, кто слабее. Получающий огромное удовольствие от причинения боли.

        – Я не убивал её!      

Он ему не поверил. Лжец, лжец .

– Твой дом, Коннор. Ты… трахнул её. Запер меня. И ты думал, что будешь в безопасности. Я тот кому пришлось отправиться в психиатрическое учреждение за всё то… много лет назад… когда ты был тем, кто тащился от причинения боли.

Коннор замер. А потом… рассмеялся.

– Это мой фетиш. Так какого чёрта? Я не убийца, – он перестал пытаться увернуться от ножа. Вместо этого он прильнул к лезвию. – А ты?

        – Коннор…      

– Т ы то сам можешь это сделать? Потому что я так не думаю. Не думаю, что ты можешь вот так взять нож и перерезать мне горло. Ты не можешь порезать меня от уха до уха. Не можешь этого сделать. Потому что в глубине души ты – не убийца. У тебя нет этого первобытного инстинкта, который может толкнуть тебя во тьму. – Смех. Грубый и злой. – У тебя кишка тонка. Ты и этот надломанный голос как из задницы… ты ни черта не можешь!

Кайл видел, как кровь закапала из горла Коннора.

– Меня держали в плену… неделями. Оставляя в темноте. Мою невесту убили. Я даже не знал, выйду ли я когда нибудь оттуда.

Коннор взглянул на него.

– И знаешь, что я понял? Я понял, что убью,  чтобы выбраться наружу. Я понял, что когда сбегу, я выслежу тот кусок дерьма, который пытался уничтожить меня… и заставлю его заплатить по счетам.