– Ты часто лунатишь? – вопрос был случайным.

Она проглотила кусок яйца.

– Нет, я перестала… или думала, что всё прекратилось, когда пошла в колледж. Должно быть, я очень сильно устала, чтобы это произошло. – Так и было. Настолько измученная, что ничто не могло заставить бы её проснуться. – Впервые я начала это делать после смерти родителей. Иногда Кайл находил меня снаружи. Смотрящую на… – она замолчала.

Он ждал.

– Гостевой дом, – она размяла плечи. – Мои ноги были покрыты грязью. И у меня не оставалось воспоминаний, как я там оказывалась.

– Ты могла направиться прямо в огонь.

– Ещё одна причина, по которой я рада, что ты находился рядом, – это правда. И она закончила есть яичницу. Он предложил ей стакан с апельсиновым соком, и она быстро его выпила. – Я имею в виду, ну ты понимаешь. – Её рука напряглась вокруг стакана. – Я рада, что ты со мной. Ты столько раз спасал меня с момента нашей встречи.

Он отвел взгляд в сторону. И его челюсть напряглась.

– Всё это… понимаю, что это намного больше, чем ты подписывался. – Она изо всех сил пыталась найти правильные слова, но ему нужно было знать, что она чувствует. Она опустила стакан, и пальцы обернулись вокруг его запястья. – Я благодарна тебе.

Он посмотрел на её руку.

– Я не хочу твоей благодарности.

– А чего же ты хочешь? – вопрос выскользнул из неё.

Его губы сжались в тонкую линию.

– Заканчивай завтрак. И мы поговорим после того, как закончишь. – Он поднялся на ноги, сглотнул, и его руки сжались и разжались в кулаки по бокам. – Думаю, мне лучше закончить принимать тот душ, что я начал.

Она поняла, что улыбка, которую он ей подарил, – фальшивая. Она так и не затронула его глаз.

Дверь в ванную за ним закрылась, и она услышала шум включившегося душа. Она всё доела (поскольку была по настоящему голодна, и бекон никогда никогда не должен переводиться впустую) и затем соскользнула с кровати. Кеннеди подхватила брошенную рубашку (одну из его рубашек), натянула на себя, перед тем как добралась до двери ванной. У двери она остановилась. Может, ему нужна компания?

Или возможно она сама просто хотела оказаться с ним снова.

Но когда потянулась к дверной ручке, Кеннеди услышала слабый звенящий звук. Её плечи напряглись, когда она обернулась. Это телефонный звонок. Она в этом уверена.

Вот только звук раздавался не из спальни.

Следуя на звук, она поспешила из спальни и направилась дальше по коридору. Когда она попала в его логово, телефон по прежнему звонил. Она оглянулась по сторонам…

Звук прекратился.

Ладно. Так странно. Потому что она увидела телефон Реми – брошенный на диван. А её телефон находится в спальне, но Кеннеди была уверена, что слышала звук отдаленного звонка телефона (одного из тех стандартных звонков, которые, казалось, были у всех и…).

Снова раздался звонок.

Её взгляд устремился вверх. Звук шёл сверху. Она поспешила туда, заинтересовавшись, случайно ли Реми оставил там другой телефон. Прежде он говорил ей, что второй этаж дома на реконструкции. Наверху лестницы она направилась вправо. Дверь была немного приоткрыта, и она проскользнула в комнату.

Телефон продолжал звонить.

Но Кеннеди больше не была сосредоточена на звонке. Она пялилась на большую пробковую доску. Ту, которая занимала большую часть дальней стены и на которой были прикреплены фотографии…

        «…убийств сломанных кукол».      

Она рассматривала фотографии с мест преступления, тщательно прикрепленные кнопками к доске. А когда продвинулась вперёд, беспомощно притянутая всем, Кеннеди осознала, что здесь были и доклады судмедэкспертов, с выделенными подчеркиванием целыми разделами, а также фотографии её и брата были разбросаны по всей доске.