— Там, по-моему, уже вовсю веселятся, — сказал Джеймс, глядя на стеклянные двери бального зала. — Выпьем? Или будем танцевать?

— О, я бы, пожалуй, что-нибудь выпила, — сказала она, и они прошли мимо заполненного людьми большого зала к террасе. Они приехали поздно, было уже темно, луна и симпатичные разноцветные китайские фонарики освещали сад.

Вечерний воздух был наполнен ароматом роз, лилий и лаванды. На террасе были расставлены маленькие столики, на каждом — бутылка шампанского в ведерке и фрукты.

Джеймс провел ее в укромный уголок и протянул бокал.

— За нас, — тихо сказал он.

Харриет опустила глаза.

— Джеймс, я… я должна вам сказать…

Ветер выдувал на террасу длинные белые шторы, украшавшие окна танцевального зала, и в сумерках Харриет не заметила одетую в смокинг фигуру, прислонившуюся к стене. Джайлз Пауэлл приехал с актрисой Лаурой Диксон. Лаура, принадлежавшая к числу женщин, которым необходимо, чтобы вокруг них вились толпы поклонников, предоставила ему, таким образом, возможность на время покинуть ее и отправиться на поиски Харриет. Увидев, что она появилась в обществе этого своего миллионера, он беззастенчиво двинулся следом и сейчас наблюдал за ними.

Это он сейчас должен пить с ней шампанское под луной. Каждая частичка его сердца, тела и души чувствовала это. Она выглядела так роскошно — сочетание света и тьмы. Оркестр тихо играл вальс, и он мог слышать каждое их слово.

— Я никогда не думал, что на свете существуют женщины, подобные вам, — сказал Джеймс. — Харриет, — он наклонился к ней поближе, — я никогда никого не любил. Я хочу…

— О, Джеймс, нет! — с сожалением воскликнула Харриет. — Мы едва знаем друг друга.

Джайлз, сердце которого упало при словах американца, почувствовал слабость от облегчения. Джеймс нахмурился.

— Харриет, — сказал он слегка надломленным голосом, — вы, конечно, догадываетесь о моих чувствах?

Харриет растерянно смотрела на него.

— Джеймс, мы с вами всего лишь немного выпили вместе! Послушайте, мне очень жаль, если вы, если я… если вам показалось… — Харриет покачала головой.

— Остановитесь, — сказал Джеймс. — Остановитесь. — Такого просто не может быть. Невозможно себе представить, что она отказывает ему.

Джайлз напрягся, понимая, что дело принимает серьезный оборот.

— Послушайте, Джеймс, — Харриет снова попыталась образумить его, — вы прекрасный человек, мне льстит, что вы… что вы заинтересовались мной, но, Джеймс, между нами ничего не может быть.

— Послушайте, Харриет. — Голос Джеймса был холоден. Харриет никогда не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Он протянул руку, чтобы схватить ее за запястье, и Харриет удивленно отпрянула от него. — Я не привык, чтобы женщины отказывали мне, и я…

— Тогда я предлагаю вам начать привыкать к этому. — Ледяной мужской голос вдруг прорезал ночной воздух.

Оба они — и Харриет, и Джеймс, — вздрогнув от удивления, оглянулись. На террасе появился Джайлз Пауэлл. Сердце Харриет дрогнуло. В смокинге он выглядел еще красивее и мужественнее.

Джеймс, недоуменно уставившись на него, смутно припомнил, что это, кажется, тоже постоялец «Уиндраш-Шеллоуз».

— Не вмешивайтесь, — прорычал Джеймс, — это личный разговор.

Джайлз улыбнулся. Это была даже не улыбка, он просто слегка растянул губы, но Джеймс побледнел.