Получив которое, откинулся на спину и долго соображал: везение ли это и возможность выделиться среди прочих? Или же всего лишь наплевательское отношение Дома к рядовому (с их точки зрения) исполнителю?

*********************

— Ну что, как поговорили? — Алтынай в одно касание соскакивает с коня, подходя ко мне.

На каком-то этапе ей надоело смотреть за занятиями и за тем, как люди Актара пытаются повторить упражнения вслед за степняками. Она спустилась с холма и, взяв с собой дежурный десяток (оговорено и обсуждению не подлежит), отправилась кататься по окрестностям.

Когда она возвращается, мы уже заканчиваем, поскольку я не хочу отбить у людей Актара весь энтузиазм запредельной нагрузкой на первом занятии.

— С Актаром? — уточняю, сворачивая кое-что из снаряжения.

— Ну да, — она заглядывает мне через плечо и разглядывает железо. — Я хоть и не опасалась особо, но и спокойной себя не чувствовала.

— С Актаром вообще не следует ожидать каких-либо проблем, — делюсь мыслями. — Никогда. Их и не было. Не смотря на вспыльчивый характер, он никогда не принимает судьбоносных решений сгоряча. Если бы к разуму каждого пашто было так же легко достучаться, как и к Актару, жизнь в этом мире была бы намного проще.

— Это да, — покладисто соглашается Алтынай, принимая у меня часть кожаной «сбруи», которая ничего не весит, но занимает солидный объём. — Значит, всё в порядке?

— Более или менее. Мне кажется, ещё какие-то трения могут быть. Но в целом, он разумен и нам друг. Тем более после того, как я объяснил ему всю подоплёку своего решения.

— А что там было такого, о чём не знаю я? — удивляется Алтынай, видимо, по привычке «считав» какие-то мои эмоции. — Ты мне опять чего-то недорассказал?!

— Да не то чтоб умолчал, — смеюсь. — Просто, по мне, оно на поверхности лежит. А раз ты всё-таки сомневалась в результатах нашей с ним беседы, значит, ты всех деталей не поняла. Ну смотри. По Пашто-Валлай что делают за оскорбление женщины своего рода?

— Смерть? — задумчиво сводит брови она.

— Точно. Причём, и это важно, можно наказывать как самого обидчика, так и любого старшего в его роду мужчину. Теперь представь, что я вышвырнул бы того дурачка из лагеря, — указываю ей глазами направление движения (руки заняты) и мы небыстро шагаем в другой конец долины. — Допустим, мы с тобой вообще никак не отреагировали на оскорбления. Допустим, он доезжает домой после всего, живой и здоровый. А уже дома Актару от других пашто становится известно, что дурак оскорблял не только тебя, а и Разию. Причём в таких словах, что спускать этого нельзя. Или Разия и в роду Актара будет себя чувствовать чужой и ущербной. Что будет делать Актар?

— Резня между родами, — моментально схватывает Алтынай, ранее, видимо, просто не думавшая в этом направлении. — Причём, учитывая горячность пашто, там всё будет долго, кроваво и тяжело.

— Вот именно. А нам с тобой нужна эта замятня в стане союзников на фоне наших планов? Особенно когда по приезде Совет Города будет делить новое оружие?

— Ты умный, всегда говорила, — после паузы уважительно кивает Алтынай и, воровато оглянувшись по сторонам, щипает меня сзади за деликатную часть тела. — А о нас с тобой вы с Актаром точно не говорили?

— Вы с ним что, сговорились? — проигнорировав щипок, хмурюсь после последних слов.

Она в ответ только хихикает, отпрыгивая на шаг, когда я пытаюсь схватить её одной рукой.