Принесли гостю чаю, и от волнения он сразу выпил почти весь стакан.

— Скажите, — вкрадчиво начал Казанцев, — а собственных подозрений вы ни на кого не имеете.

Молодой человек быстро допил остатки и категорически замотал головой.

— Денег, вы первоначально сказали, он имел обыкновенье носить при себе около тысячи?

— Ну... может быть, полторы, но... нет, больше двух вряд ли. Да и для какой надобности больше?

— Да-да. А теперь вопрос, на который не спешите отвечать сразу. — Казанцев для большего акцента сделал паузу. — План вашего родственника многим старателям, что привыкли, скажем так, добывать золото по старинке, без вполне законных прав в том числе, им создание строгой компании, с охраняемым землеотводом, очень могло помешать?

Показалось, сия нехитрая мысль достигла сознания человека, одолев очень болезненную преграду.

— Да как же я сам! — он обхватил руками голову. — Он ладно, уверен был сверх всякой меры... как сам я не подумал!

Пришлось подождать, когда отхлынут переживания...

— Вы знаете, что там за люди? Им своя жизнь — копейка, а чужая — вообще ничего!

Руки отошли от головы и одна прижалась к сердцу.

Казанцев нажал звонок и приказал всунувшему голову секретарю: — Валерьяны!

— Знаем какие там люди, увы. И каторжан бывших достаточно.

Гость закивал головой, а через минуту, выпив снадобье, ослабело обмяк в кресле.

— Вот, Митя, — произнес дядя, — и ответ про часы. Предмет всегда улика, а деньги, как говорится, не пахнут. То есть действовали профессионалы — местные, нанятые, а не приезжие какие-то сибирские оторвы.

— Похоже.

— Часы? — удивился человек... — Ах да, часы в жилетном кармане у него находились, — вряд ли он вполне понимал логику чужих рассуждений.

Казанцев взял в руки листок бумаги.

— Тут в описи сказано, что при нем найден во внутреннем кармане некий запечатанный его перстнем-печаткой небольшой свиток. Мы его не вскрывали пока — что он такое?

— Ах, свиток? Так это карта землеотвода с указанием разведанных золотых жил, россыпей и отвалов.

— Отвалов?

— Песочно-галечный материал, который плохо досматривался «дикими» старателями, но содержит в себе значительный процент золота.

— А карта?

— Карту он демонстрировал «бегло» — без подробного ее рассмотрения, и здраво вполне — пока общество по добыче, с долевым участием каждого, окончательно не оформится, обсуждать конкретные планы и графики работ нету смысла.

— Понятно. А к кому переходит землеотвод теперь?

— Видимо мне. Но, — человека передернуло, — но нет, спасибо.

— То есть как?

— Никаких компаний, мне жизнь дороже. Распродам кусками землеотвод, как придется, — его еще передернуло: — и срочно.

Я подумал про себя, что определенно сделал бы то же самое.

— Однако если быстро создать долевую компанию, — начал было Казанцев...

— А уверены вы, что организатором не является кто-то из будущих пайщиков?

Я опять решил, что гость прав.

Осень наступала, наступал и театральный сезон; я усиленно репетировал Гамлета, а Ольга, уже игравшая раньше Офелию, задержалась на даче и прислала оттуда записку, что роль эта ей «тьфу, она ее с закрытыми глазами, ну и проч.