|
У него классная машина – с откидным верхом, цвета «электрик» (он думает, что она черная). Никогда раньше не каталась на такой машине. Остров очень красивый. Папа живет за пределами делового центра, у него большая белая вилла, таких тут десять вокруг одного огромного бассейна. Его сосед напротив – очень симпатичный парень, он целыми днями плавает в бассейне и загорает. Он такой красивый, коричневый, мускулистый – в общем, я целыми днями торчу у бассейна и пускаю слюнки. Папа ужасно бесится и просит его носить рубашку. Он вроде шутит, но видно, что очень сердится. Через две недели приедут Тоби и Моника, будет весело, если, конечно, Моника не бу-дет открывать свою пасть. Они будут жить в центре, там полно классных клубов. Кстати, насчет клубов – щас я тебе расскажу, что сделал папа. В день моего приезда он провел меня по всем барам и клубам и лично познакомил со всеми директорами и охранниками. Я реши-ла, что теперь они меня запомнят и я смогу все время приходить. Так вот, на прошлой неде-ле я попыталась зайти в один из этих баров, а меня не пустили! И в остальные тоже. Ни в один! Я подумала, что они ненавидят папу и решили ему досадить, но вчера один из охран-ников привел своего пятнадцатилетнего сына, который тоже приехал к нему на лето, позна-комил его с папой и ребятами на входе, а когда они ушли, папа велел своим парням запом-нить этого мальчика и не пускать его внутрь. Так что по вечерам я могу ходить только в папин клуб. Зато вчера мне позволили сто-ять за пультом рядом с ди-джеем, и я всю ночь смотрела, как он работает. Тут такое творит-ся, ты не представляешь. У папы очень крутой клуб. По ночам набивается столько народу, что на танцполе не протолкнуться. Но, похоже, это никого не пугает: чем больше народу в клубе, тем он популярней. Их постоянный ди-джей Сахар – просто потрясающий. Он мне все показал, объяснил, вчера я даже несколько минут смогла постоять за пультом. Я так увлеклась, что ничего во-круг не видела, хотела, чтобы у меня получилось так же профессионально, как у Сахара, а потом я подняла глаза и оказалось, что на меня все таращатся, потому что папа приволок огромный фотоаппарат и расставляет танцоров в красивые позы напротив моего пульта, чтобы все это сфотографировать. Мне было так стыдно! Познакомилась тут с папиной подружкой. Ей двадцать восемь лет, ее зовут Лиза, она танцовщица в нашем клубе. Она танцует в огненном круге на огромном постаменте – футов десять над полом, в наряде из каких-то тигровых лохмотьев (платьем я бы это не назвала). Она из Бристоля, а сюда специально приехала в моем возрасте, чтобы стать танцовщицей. Она сказала, что раньше танцевала в другом клубе (полагаю, в стриптиз-клубе), а потом по-знакомилась с отцом, и он предложил ей работать у него (даже не хочу знать, в какой обста-новке они познакомились!). Она хочет на следующее выступление притащить змею, потому что нашла где-то кос-тюм из змеиной кожи и думает, что все вместе будет выглядеть очень классно». Я предло-жила ей вместо этого станцевать с папой (видимо, в меня на минутку вселился твой дух). Папа не разрешает ей принести змею, и они уже целую неделю ругаются по этому поводу. Я ей прямо сказала, что по вечерам тут все такие пьяные, что никто не заметит, даже если она будет танцевать со слоном. А она ответила, что очень хочет написать потом об этом в своем резюме. На что папа спросил: она что, собирается работать в цирке? Они оба очень смешные. Оказывается, мы с тобой никогда не были в отпуске. Ты ведь никогда никуда не езди-ла, не считая пару недель у Алекса и Стеф? Было бы здорово поехать куда-нибудь следую-щим летом, когда я закончу школу. Ты как раз тоже получишь диплом, заодно и отпраздну-ем! Надеюсь, учеба идет успешно. Хорошо, хоть я тебя больше не отвлекаю. Если Руперт будет слишком громко врубать музыку, стучи в стену, и он убавит громкость. Я всегда так делаю. Еще напишу. Я по тебе скучаю! Целую. |
