Джек вдруг почувствовал, как в нем вспыхнул интерес.

— Мне хотелось бы услышать об этом.

Полковник хитро улыбнулся, зажав в зубах дымящуюся сигару.

— Еще бы.

— Бросьте, полковник. Надеюсь, вы пригласили нас сюда не для того, чтобы поиграть в игру под названием «Я знаю один секрет». Что у вас есть?

— Бдительный кубинский солдат. Он вел наблюдение на сторожевой вышке через прибор ночного видения.

— И что же он видел?

— Кое-что, что может доказать невиновность вашей клиентки — она не убивала своего супруга.

Сердце Джека учащенно забилось. «Неужели это правда?»

— Мне нужны подробности, — заявил он.

— Не так быстро. Прежде чем предложить вам одного из своих солдат на блюдечке с голубой каемочкой, мне нужно знать, что я получу взамен.

— Полковник, не в моем положении заключать сделки с кубинскими военными ради свидетельских показаний одного из их солдат.

— Я уверен, что сын бывшего губернатора Флориды сумеет найти то, что может доставить нам удовольствие.

— Я не собираюсь доставлять вам удовольствие. И даже если бы я смог это сделать, свидетельские показания кубинского солдата в зале заседаний суда Майами повлекли бы за собой непредсказуемые последствия. Надеюсь, мне не стоит напоминать вам, полковник, о той буре возмущения, которая охватила округ, когда стало известно, что семилетний мальчик по имени Элиан возвращен его кубинскому отцу?

— Claro, конечно, — ответил офицер. — Тогда вы должны задать себе один простой вопрос: готова ли женщина, которую обвиняют в убийстве сына могущественного кубинского политического беженца, рискнуть и построить свою защиту на показаниях верного солдата Фиделя Кастро?

Джек едва не свалился со стула, услышав такие слова. Полковник прекрасно выразил свою мысль.

— Я должен подумать об этом, — заявил Джек.

— Bueno. Хорошо. У вас есть двадцать четыре часа.

— Мне нужно больше времени.

— Я не могу дать вам то, что вы просите. Или соглашайтесь, или уходите.

Джек взглянул на Софию, и они быстро заключили молчаливое соглашение.

— Отлично, полковник. Давайте поговорим еще раз завтра, к концу дня.

— Очень хорошо. Вы уже опоздали на свой самолет, так что предлагаю вам насладиться видами ночной Гаваны. Можете считать себя почетным гостем кубинского народа.

— Вы имеете в виду себя? — уточнил Джек.

Полковник широко улыбнулся, посасывая свою сигару.

— Si. Да, я имею в виду себя.

Глава девятнадцатая

Четыре десятилетия коммунистического правления не смогли уничтожить сердце Гаваны. Но город крайне нуждался в пластической хирургии.

Куда бы ни посмотрел Джек, повсюду на глаза ему попадались следы увядания и разрушения, повсюду он видел вещи, которые, казалось, пришли сюда прямо из того мира, который существовал еще до рождения Джека. Они ехали в такси, капот которого был позаимствован у «шевроле» 1956 года, багажник — у «форда» 1959 года, а интерьер салона почти ничем не отличался от повозки, запряженной буйволами. Их водителем оказался хирург, который одними чаевыми зарабатывал больше, чем всей своей медицинской практикой. Он совершил для Джека и Софии ознакомительную поездку по La Havana Vieja (Старой Гаване) — исторической части величественного города, который мог выглядеть очаровательным или внушающим ужас, в зависимости от того, насколько пристально вы в него вглядывались. Джек пытался взглянуть глазами своей матери, когда та была еще девочкой-подростком, на это впечатляющее чудо архитектуры, знаменитое своими грандиозными соборами, рыночными площадями и колониальными особняками.