— А что говорится в отчете Службы криминальных расследований?

— Я не нашел там вообще ничего. Может быть, это было на одной из недостающих страниц.

— Может быть.

— Как бы то ни было, я хочу знать, что думают следователи по поводу звука выстрела. Как могло так случиться, что женщина стреляет из «беретты» калибром девять миллиметров, а ее десятилетний сын преспокойно спит в соседней комнате и ничего не слышит?

— Возможно, у него крепкий сон.

— Ну, конечно. Они вполне могли предложить именно такое объяснение.

— А если на самом деле все обстояло именно так?

Джек сделал паузу, как будто для того, чтобы подчеркнуть слова.

— Если это лучшее, что они могут предложить, тогда Линдси Харт, похоже, только что нашла себе адвоката.

Воцарилась гнетущая тишина. Наконец Джерри изрек:

— Я посмотрю, что можно сделать. Возможность не дать Джеку Суайтеку взяться за это дело может стать тем побудительным мотивом, который вынудит федерального прокурора поделиться информацией.

— Вот это да! Это самый приятный комплимент, который я от тебя когда-либо слышал.

— Или, может быть, мне просто не нравятся женщины, которые сначала убивают своих мужей, а потом бегут и нанимают сообразительных и шустрых защитников.

Джек медленно кивнул, соглашаясь, что заслужил такую отповедь.

— Чем скорее я узнаю то, что меня интересует, тем лучше, о'кей?

— Как я только что сказал, посмотрю, что здесь можно сделать.

— Договорились. — Он поднялся, пожал Джерри руку, потом поблагодарил его и попрощался, не ожидая, пока его проводят к выходу. Он и сам знал дорогу.

Глава четвертая

Ответ пришел быстрее, чем он рассчитывал. Зато он оказался таким, какого Джек никак не мог ожидать.

В выходные дни Джек отдохнул, немного покатался в заливе на лодке с Тео, поработал в саду. При этом он никак не мог отделаться от мысли, что его жизнь могла бы сложиться совершенно иначе. Поначалу он испытывал к Джесси Меррилл просто физическое влечение. Она была настоящей красавицей, отнюдь не ханжа, да и имидж плохой девочки был по большей части всего лишь игрой. Она была ничуть не глупее тех женщин, с которыми Джек встречался в юридической школе, и если ее впечатляющие знания включали и то, как доставлять удовольствие мужчинам, то кто он был такой, чтобы упрекать ее в этом? К несчастью, ему и в голову не приходило, что она могла оказаться «той самой, единственной», до тех пор пока она не процитировала ему освященную временем тираду на тему: «Я тебя недостойна, надеюсь, мы останемся друзьями». Джек отдал бы все на свете, чтобы вернуть ее. Через пять месяцев, когда она действительно вернулась, Джек уже без памяти влюбился в Синди Пейдж, девушку своей мечты, свою будущую невесту, женщину, с которой он в конце концов развелся и больше не разговаривал. Джесси благоразумно и великодушно отошла в сторону, пожелав ему счастья и ни словом не обмолвившись о том, что носит его ребенка.

Как все могло бы повернуться, не встреть он Синди? Поженились бы они с Джесси? Сумела бы тогда Джесси избежать тех жизненных передряг, которые стали причиной ее смерти в столь молодом возрасте? Вероятно, тогда у Джека был бы сейчас сын, которого он брал бы с собой на бейсбол или на рыбалку, оберегая от развращающего влияния дядюшки Тео. К вечеру воскресенья Джек создал в своем воображении волшебный маленький мирок, в котором они втроем жили счастливо, и образ сына стоял у него перед глазами, как будто все было так на самом деле — он чувствовал звук его голоса, запах волос, худенькие ручки десятилетнего мальчика, обнимающие его, когда они вдвоем барахтались на полу.