-  Комнату.

    -  Одну, две?

    -  Одну.

    -  С одной кроватью, с двумя?

    -  С двумя.

    -  Свет, вода?

    -  Лучшую комнату.

    -  Конечно, уважаемые. Восьмой номер, Дерси!

    Это был не страх, который охватил разбойника, едва не убитого Виктором. Скорее что-то вроде растерянности, когда человек не уверен в своих догадках, но считает за благо перестраховаться.

    -  Вот ключи… - Парень принял из рук сидящего эльфа два кольца с массивными ключами, с легким поклоном вручил их Тэль. - Что мы еще можем для вас сделать?

    -  Есть хочется… - жалобно сказала Тэль.

    -  Ресторанчик еще работает, - парень кивнул на одну из дверей, ведущих из комнаты. - Вам подать в номер?

    -  Нет, спасибо, мы зайдем сами. - Тэль кивнула Виктору. - Расплатись?

    Виктор молча достал трофейный кошелек, вопросительно посмотрел на юношу.

    -  Один золотой.

    Эльф едва слышно хмыкнул.

    Виктор молча отдал парню монету, которая, судя по виду, и была золотым. На монете не было никаких надписей, только вычеканенная с обеих сторон жуткая драконья морда. Парень принял монету с явным замешательством, отвел глаза, быстро спрятал в карман.

    -  Вы не берете старых денег? - полюбопытствовала Тэль.

    -  Нет, конечно же, берем. - Парень покосился на эльфа, состроил гримасу, явно призывая к молчанию.

    Ох, не нравилось Виктору происходящее, но вмешиваться было неразумно.

    -  Идем, я есть хочу… - Тэль потянула Виктора за собой. Эльф так и не проронил ни единого слова и не соизволил встать. Сейчас явно назревал серьезный разговор между ним и рыжим парнем…

    За дверью «ресторанчика» было тихо и неожиданно прохладно. Виктор замер на пороге, с изумлением понимая, что его недавняя глупая мечта стала реальностью.

    С полдюжины столиков, покрытых белыми скатертями, с приготовленными приборами из хрустали и белоснежного фарфора, все незанятые. Никакого электрического света - лишь свечи в массивных канделябрах вдоль стен. Дразнящий запах пищи - наверное, идущий из открытой двери на кухню. Маленькая стойка бара, уставленного бутылками незнакомого вида, но однозначного содержимого. На высоком табурете, уткнувшись лицом в стойку, спал коренастый муж