Вадим был сто процентов прав. Гульнара предложила Булату, чтобы она взяла на работе отпуск, и помогала ему дома в первые недели или хотя бы дни — и услышала ненавистное «Я сам». А когда Гульнара в первый день после возвращения Булата домой пришла с работы, она не поверила своим глазам. Булат встретил ее в темно-зеленом медицинском костюме — рубашка с треугольным вырезом и просторные штаны, которые закрывали металлическую конструкцию у него на ноге.

— А… а что происходит?

— У меня сегодня были видео-консультации. Только закончил. Давай ужинать?

Нет, к такому ее слова Вадима не приготовили!

Булат не хотел сидеть ни минуты! Он консультировал по видео-связи. Затеял запись цикла материалов по профилактике заболеваний вен. К ним домой пару раз приезжала очень колоритная женщина с огненно-рыжей шевелюрой и громким резким голосом. Это оказалась Амелия Ильинична, главный бухгалтер клиники. Она нахваливала приготовленные Гулей хычины с сыром и картошкой, восхищалась марокканским васильковым чаем, а потом они с Булатом уединились в кабинете и около часа там беседовали.

Потихоньку их квартира превращалась в филиал клиники «Флеб-Эксперт». Потихоньку Булат переходил с двух костылей на один. Потихоньку давал опору и нагрузку на прооперированную ногу. А еще с каждым днем Булат все больше и больше мрачнел.

Гульнара не могла понять, что происходит. Реабилитация шла прекрасно, даже опережающими темпами. Гуля смирилась с тем, что у Булата практически каждый день — рабочий. Что он дома постоянно — в медицинском темно-бирюзовом костюме, которых в гардеробе теперь целая коллекция. Но Гульнара не могла смириться с тем, что они снова отдалились друг от друга. Булат стал уходить от прикосновений, все чаще отмалчивался, подолгу задерживался в кабинете. Она снова не понимала своего мужа, что им двигает, что он думает, что чувствует. Словно вернулись те самые первые недели после свадьбы. А те слова в реанимации, и тот их поцелуй — они казались Гульнаре теперь почти привидевшимся. Будто этого не было.

Но это было! И терпеть неопределенность Гуля больше не намерена.

Сначала она хотела заехать к Мамме-Мии и посоветоваться. Даже телефон в руки взяла. А потом отложила его. Да сколько же можно жить чужим умом? Они с Булатом муж и жена! Они уже через столько вместе прошли. Неужели не смогут решить все сами, без привлечения посторонних?

Телефон пиликнул сообщением, и оно оказалось от Вадима. Коновалов периодически радовал Гулю нетривиальными сообщениями. Сам Вадик это называл альтернативным сбором анамнеза. Гульнара понимала, что узнай Булат о том, что они с Вадиком за его спиной обсуждают его здоровье — вскипел бы. С другой стороны, у Булата и так в последнее время настроение хуже некуда. И с этим надо что-то делать.

Вадим Коновалов: Проконтролируй, чтобы завтра твой бесценный не забыл сделать контрольный снимок.

Гульнара Темирбаева: Проконтролирую, спасибо, что напомнил.

Гуля некоторое время смотрела на свой телефон. В голове звучал тот их разговор с Вадиком. Тот самый, первый, когда она приехала в больницу, когда она еще даже не видела Булата, а только сходила с ума от беспокойства за него. Вадим тогда многое ей сказал, чтобы успокоить. А еще он сказал кое-что, что тогда Гуле показалось совсем неважным и даже лишним. А вот теперь…

Ты поэтому такой мрачный, муж мой?

* * *

Из коллекции пижам выбрана черная. Короткие шортики, которые едва прикрывают попу, и топик на тонких лямках. Грудь потяжелела и теперь сильно натягивает черный атлас. Выглядит вроде бы ничего так. Гульнара еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале, встряхнула головой.