Самая большие сложности ждали его на Яффо, у центрального рынка Махане Йегуда. Высадка тут уже шла из всех дверей. Улица была узкой. Мешали сновавшие у самого тротуара такси. Неизвестный мог легко потеряться в толпе, подходившей к самой остановке. С Яффо автобус отправился — изрядно потяжелевший. Кейт был совсем неуверен в том, что не потерял своего подопечного…

Из Центра автобус уходил в Тальпиот. Но не в престижный Восточный — в тишину холмов, на зеленый глубокий склон, ведущий в ущелье, а в Промышленную Зону. Но сопровождать туда Кейту не пришлось — незнакомец выскочил на остановке, недалеко от линии железной дороги и сразу пересел в другой автобус, подошедший почти одновременнно, направлявшийся в Новые Катамоны, в район, который пресса именовала не иначе, как «место проживания иерусалимской бедноты». Из непрестижных районов с ним конкурировал только пресловутый Ирганим…

Рыжий вскочил в автобус, когда тот уже отправлялся.

Кейт понемногу приноровился к наружке, а еще через несколько остановок вести наблюдение стало и вовсе просто. На каждой выходили один-два пассажира, ехавшие с рынка.

Незнакомец жил на Бар-Йохай, недалеко от остановки. Вокруг тянулись стандартные, с одинаковыми открытыми галлереями внизу, похожие один на другой, как близнецы, пятиэтажные дома, построенные еще в семидесятых в ожидании Большой Алии из Северной Африки.

Рыжий поднялся на одну из галлерей. Он по-прежнему не подозревал о слежке, не проверялся. Одна из соседок шла ему навстречу, они перемолвились несколькими словами. Возможно, соседка спросила, как прошло свидание с сыном. Он что-то ответил, квартира его оказалась здесь же, на нулевом этаже. Еще через минуту он уже закрыл за собой дверь…

Кейт оставил мотоцикл, подошел к женщине. Он узнал ее.

— Варда!

Она, похоже, не меняла пристрастий в одежде — теплая майка и такие же рейтузы, под которыми словно был положен на бедра раздутый до возможных пределов спасательный круг. В одной руке Варда держала пелефон, в другой сигарету. Она снова ждала ребенка…

«Четвертый? Или уже пятый?!»

Однажды она уже помогла ему при расследовании.

— О, Юджин!

Это была удача.

Варда поставила на стол «нескафе», орешки, сахар. Включила чайник.

— Тебе с молоком?

— Да. И без сахара.

— Представь, я помню.

В соседней комнате дети играли в футбол. Дверь сотрясалась от ударов.

— Кто этот сосед? — спросил Кейт, подвигая к себе стул. — Ты сейчас с ним разговаривала…

— Бецалел? — Она села напротив, покрутила пальцем у виска. — Он ку-ку!.. Немного сдвинутый. Он тебя интересует?

— Что с ним?

— Сумасшедший на всю голову… В Ливане его шарахнуло. Он рассказывал… — Варда дала волю языку. — Сначала громкий треск, словно лопнули штаны на слоне… Двое убиты, а двое ранены. В том числе он. Держался он мужественно… Про другого, наверняка, бы написали и в «Едиот ахронот», и в «Маарив». И фотографии бы опубликовали… А он… Мелькнул на секунду по телевизору, когда президент навестил раненных…

Она открыла банку с «нескафе».

— А потом? Ну ты знаешь, как бывает… Получил социальное жилье. Эту комнату внизу. Живет на пособии. Никого у него нет. С головой не все в порядке. Один день улыбается, здоровается. Через день идет, лицо воротит…

— Женат?

— Развелись.