Обо всем этом генерал поведал на совещании сотрудников Центрального отдела…

Для Юджина Кейта это был еще один повод, чтобы встретиться с Мадонной.

— Надеюсь, на этот раз ты не по делу…

Они не виделись больше недели. Приезд Кейта на Радио явился для нее полной неожиданностью.

— Я по твою душу.

— Прекрасно, — Мадонна подставила губы. — Решил меня похитить?

Журналистка хорошо смотрелась. На ней был удлиненный, лимонного цвета, легкий итальянский пиджак, кромка которого точно совпадала с границей мини-юбки. Пространство между полами пиджака и коленками было целиком предоставлено телесного цвета колготкам и мужской фантазии.

— Если ты хочешь умыкнуть меня на виллу, то не получится. Через час у меня эфир. Я должна вернуться. Ты на мотоцикле?

— Да.

— Поедем. Выпьем кофе на Яффо.

В поднятом над задним сиденьем багажнике лежал второй шлем. Прежде чем надеть Мадонна придирчиво понюхала.

— Бедный Юджин, твоя школьница тебя разорит на дорогой вонючей безвкусице… Но ладно. Что у тебя? Какой вопрос? Ты ведь не можешь меня обмануть…

Сидели в кафе на Яффо.

Вытертое до блеска, чистейшее стекло во всю стену отделяло их от людей на тротуаре. Стойка была высокой, как и тумбы, на которых они сидели. Ноги Мадонны торчали перед глазами мужиков по другую сторону витрины. Чтобы полюбоваться, им следовало только чуть поднять глаза.

Юджин Кейт искоса наблюдал.

Мадонне доставляло удовольствие видеть недвусмысленно — откровенные взгляды из-за стекла.

— Расскажи снова… — Он поставил перед ней «капучино». — Как Бецалел тогда сказал про Пасху? Тут ведь их целых три!

— Тебе не надоело?

Он развел руками:

«Что делать?!»

Мадонна смотрела рассеянно. Запах духов, пропитавших подкладку мотошлема был более чем красноречив. Их отношения были выяснены полностью. Смутить ее могло только предложение замужества…

«Приняла бы она его? Кто знает…»

Сам он не раз думал о такой возможности, мечась между двух своих баб. Что его ждет- прими она его предложение? Что дальше, кроме постели? Что их связывает? Он кое-что знал о семейной жизни на примере друзей.

«Все по известной формуле: „муж — дурак, дети — гении, шкаф полон тряпок, а одеть нечего!“»

Он спросил прежде, чем она поняла, о чем он думает:

— Повтори, что Бецалел говорил о частном сыщике?

Первый, не записанный разговор с Бецалелом в программе «Открытый микрофон», Мадонна повторяла несколько раз, всегда чутоку по-разному, все более оставляя главное, что выпало в осадок памяти…

— Который с русской мафией? Он — бывший полицейский. Подписал с Максимом контракт на содействие. Я уже сама не помню. «Пасха — последний срок…» Тебя что-то смущает? — Взгляд ее скользил по проходившим по ту сторону мужикам.

— Как он вступил в контакт с российскими уголовниками?

— Не знаю…

Она положила руку ему на бедро, провела выше. Джинсы топорщились тут горизонтальной складкой. Рука ее замерла.

Мадонна снова заговорила.

Он думал о ее руке. Это было все равно, как положить в джинсы гремучую змею и постараться о ней забыть.

— В среду «Открытый микрофон». Вдруг Бецалел снова прорежется? Ты приедешь?

Гремучей змее на его бедре наскучил покой.