— Хэлло…

Я поднес к губам платок, на случай, если разговор записывала полиция. Передал просьбу ФСБшника. Абонент не переспросил, не задал ни одного вопроса.

— Thanks.

— Ваy.

«Спасибо»- «До свиданья»… Я повесил трубку. И сразу на моем мобильнике прозвучал вызов. Меня разыскивал Кейт:

— Позвонила Мэди…

Вокруг него постоянно вертелось несколько блядей. Я начал путаться в именах. Он объяснил:

— Подруга Дани Алона… Бенци тоже подтвердил. Человек из России, которого мы ждем, он уже здесь, в Израиле. Он и Дани выехали из Ашдода в Иерусалим…

— Ты далеко?

— В Луна-Парке, тут тысячи машин. Подтягивайся сюда…

— Приметы гостя есть?

— Высокий, молодой, белый. Точнее, бледный.

Я знал этого человека. Я видел его на таможне в Щитограде вместе с «Максимом» во время погрузки пистолетов…

— Это «Кадет»! Белесый!.. — Юджин не знал этого слова.

— К сожалению, коллеги из наружки и х потеряли… — В голосе слышалась неловкость. — Как не говори, а за рулем Дани — бывший полицейский! Сейчас они уже, наверное, подъезжают…

— Я еду к тебе. Что у них за машина?

— «Дайатсу». Позвони от входа в «Луна-Парк». Я встречу. Только ничему не удивляйся. Я не один. Встретил подругу.

— Мадонну!?

— Нет, Биатрис…

«Луна-Парк» обрушил в ночь беспредел сильнейших шумовых эффектов. Из всех мощных ретрансляторов неслась громоподобная непереносимая какафонией звуков. Огромная, высотой в трехэтажный дом, кукла — механический дикарь на входе — в шкуре, с дубиной в руке, ритмично разевал внушительных размеров пасть. Оттуда неслись пугающие звериные рыки.

Это было прелюдией. Дальше со всех сторон слышалось уханье, стук, клекот, раскатистые вопли…

«Под вечер американцы приехали с цирком…» — когда-то еще в первом классе, писал мой пацан, решив — не без влияния моих журналистских успехов — попробывать себя в прозе. Его рассказ назывался «Заец». Никогда больше он не написал ни строчки.

«Под вечер американцы приехали в Иерусалим с Луна Парком… — написал бы я. — С переливающимися цветными огнями, картингами, Колесом Обозрения и еще с десятком оригинальных атракционов…»

Вход был свободный. Но не для вооруженных людей. Страна, находившаяся, практически, в состоянии войны с соседями, была наводнена оружием. Трое секьюрити — в черных легких куртках с укороченными рукавами, которые носили тут местные охранники, перекрывали площадку перед входом.

Я набрал номер пелефона Кейта. Он не ответил.

Меня это не насторожило. Но мне надо было не только пройти самому, но и пронести «Беретту».

Охранники действовали выборочно, используя металлоискатели.

На иврите и на английском они интересовались:

— Нэшек? Arms? — «Оружие?» — В одном из секьюрити я угадал своего бывшего соотечественника, двинулся к нему: «если поймать взгляд, он, определенно, не взмахнет металлоискателем…»

— Нэшек? Arms?

— Увы, мой друг!.. — Я развел руками.

Наши глаза встретились. Охранник увидел мой сваленный еще в детстве, нос, фиксы в верхней челюсти.

— Откуда? — спросил он.

— Москвич.

— Я из Днепра. Давно здесь?

— Два дня.

— Ты даешь… — Говорить нам не дали.