Мы продолжаем путь.

Солнце впереди нас клонится к горизонту. Мы уже порядочно спустились — снега меньше, кое-где журчат ручьи.

Кротик отошел в сторонку пописать, скрылся за скалой — и вдруг мы слышим его звонкий голосок:

— Ого, какие острые клыки у этого олененка!

Котомки, шкуры — все, что несем мы на себе, валится на землю.

— Клыки?!

Не так-то много зверей в наше время имеют клыки.

Может быть, это детеныш кабана?

Нет, нет — кабаны живут гораздо южнее.

Или моржонок?

Речи не может быть: моржи обитают гораздо севернее.

Мамонтенок?

Невозможно: обычно мамонты бродят стадами к востоку отсюда.

Неужели…

— Какие клыки у этого детеныша? — спрашиваю я с бешено бьющимся сердцем.

— Кривые… и длинные, с мою ладонь! — млеет от восторга этот недотепа.

Нас пробирает дрожь.

— Кротик, беги скорее сюда! — кричит дедушка Пузан.

— И олененка прихвачу. Умнику понравится.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!!

Но все без толку. Кротик уже идет к нам, несет на руках детеныша. Можно залюбоваться его красивой полосатой шкуркой, стройным поджарым туловищем, длинными усами, симпатичной мордочкой, но мне не до того…

— Спокойно, спокойно. — Умник рыщет по своей дубинке для записей. — Саблезубые тигры не особенно любят мясо ледниковых людей. Находят его слишком зловонным — ведь мы все время мажемся жиром…

— Тем лучше…

— М-м-м… что-то не верится…

— Может, и так…

Блошка быстро наносит на руки, на лицо весь бизоний жир, какой у нее еще остался.

Дедушка Пузан, побив все рекорды скорости, уже разжег огонь.

— Ай-ай-ай… — хватается за голову Умник.

— Что… что ты там вычитал? — запинается Блошка.

— Здесь написано, что тигров больше всего бесит, когда кто-нибудь приближается к их малышам. Они тогда звереют… я хочу сказать, звереют больше обычного…

— Р — Р — Р — Р!!! (Перевод: «Мой малютка в руках вонючего ледникового мальчишки? Как такое пережить!»)

Мы поднимаем глаза: на выступе скалы появляется огромная тигрица.

Молния вырывает тигренка из рук Кротика и отбрасывает прочь, подальше от нас.

— Иди, хороший мой, иди! — задыхается он. — Иди к мамочке…

Но проклятый полосатый клубочек, кажется, полюбил Кротика: он возвращается, лижет ему руку.

— Р — Р — Р — Р — Р — Р — Р!!! (Перевод: «Я умру от ревности! Мои нервы этого не выдержат!»)

Умник в отчаянии водит пальцем по дубинке для записей.

— Таволга… Тенеты… Терпуг… Проклятье, когда торопишься, вечно ничего не найти! Ах, вот оно… Тигр; здесь сказано, что тигр, перед тем как напасть, рычит всего два раза. На третий раз… нападает…

Блошка визжит.

— А если Березка попробует… применить волшебство? — предлагаю я.

— Вобла… Волхв… Волшебство… увы, нет: статистика показывает, что саблезубые тигры нечувствительны к любому типу волшебства.

— Караул! Пры… пры… прыгает!!! — в ужасе вопит Щеголек. У его ног на белом снегу ширится желтое пятно.