Черная бровь над зрячим глазом Чиллхерста слегка приподнялась.

— Я имел в виду ваши недавние переживания, когда вы невольно оказались в объятиях мистера, смею заметить, все еще покоящегося на полу, — О!.. — Олимпия вспомнила о Дрейкотте. — Бог мой, я совершенно забыла о нем.

Увидев, как веки Дрейкотта слегка подрагивают, она растерялась, не зная, что с ним делать. Она еще не попадала в такие ситуации. Тетя Софи и тетя Ида никогда не забивали ей голову объяснениями, как леди должна поступить в подобном случае.

— Это мистер Дрейкотт, — представила его Олимпия, — Наш сосед. Знаю его много лет.

— А за ним и раньше наблюдалась привычка набрасываться на женщин в их собственном доме? — сухо спросил Чиллхерст.

— Что? О нет. — Олимпия смутилась. — По крайней мере я так не думаю. Кажется, ему плохо. Не считаете ли, сэр, что я должна позвать экономку и попросить принести нюхательную соль?

— Не забивайте себе голову. Он достаточно быстро очнется.

— Действительно? У меня нет опыта помощи людям, которых сбили с ног подобными боксерскими ударами. Хотя мои племянники большие поклонники данного вида спорта. — Олимпия бросила на него вопросительный взгляд. — Вы, кажется, весьма преуспели в боксе. Брали ли вы уроки в одной из лондонских академий?

— Нет.

— А мне показалось, что брали. Впрочем, не будем спорить. — Она снова опустила глаза, пытаясь лучше рассмотреть Дрейкотта. — Он сам обрек себя на роль посмешища и, надеюсь, усвоит урок. Должна сказать, что если он позволит себе подобное и в будущем, то я больше не разрешу ему пользоваться библиотекой.

Чиллхерст взглянул на нее как на помешанную.

— Мисс Вингфилд, позвольте заметить, что ему не стоит разрешать впредь посещать ваш дом ни при каких обстоятельствах. Кроме того, женщина ваших лет не должна быть настолько наивной, чтобы принимать джентльменов наедине в своей библиотеке.

— Не будьте смешным. Мне уже двадцать пять, сэр. Мне нечего опасаться гостей мужского пола. В любом случае, я женщина с большим жизненным опытом, и никакие неожиданные и экстраординарные обстоятельства не застигнут меня врасплох.

— Вы уверены, мисс Вингфилд?

— Безусловно. Я думаю, что мистером Дрейкоттом просто овладел тот вид умственного расстройства, который часто является следствием слишком сильного интереса к древним легендам. Истории, связанные с потерянными сокровищами и зарытыми кладами, оказывают возбуждающее действие на определенный тип людей.

Чиллхерст уставился на нее:

— А на ваши чувства, мисс Вингфилд, истории о сокровищах тоже оказывают возбуждающее действие?

— Да, конечно. — Олимпии пришлось прервать разговор на увлекательную тему, поскольку Дрейкотт зашевелился. — Посмотрите, он открывает глаза. Полагаете ли вы, что у него появится головная боль вследствие удара, которым вы его наградили?

— Несомненно, при любом стечении обстоятельств, — пробормотал Чиллхерст.

— Черт побери! — промямлил Дрейкотт. — Что случилось? — Какое-то время он тусклым взором смотрел на Чиллхерста. Затем его глаза расширились от изумления. — Дьявол вас побери, кто вы такой, сэр?!

Чиллхерст взглянул на него сверху вниз:

— Друг семьи.

— А что вы имели в виду, напав на меня? — Дрейкотт с осторожностью дотронулся до своей челюсти. — Видит Бог, я привлеку вас к суду.

— Вы не сделаете этого, мистер Дрейкотт, — решительно заявила Олимпия.