— Совсем?

— Совсем. Тем не менее некоторым пациентам удается вести вполне нормальную жизнь.

— Звучит не очень обнадеживающе.

— Не очень.

— А если этого не произойдет?

— Тогда ваш сын может остаться больным, сохранить психотические симптомы, которые не являются, строго говоря, шизофреническими, но схожи с ними настолько, что разница остается практически незаметной. Однако если у него нет генетической наследственности, он может поправиться полностью.

— Сколько времени это займет?

— Возможно, год. Или два.

— Хорошо, а в чем состоит самый лучший исход?

— Мы можем надеяться на то, что ваш сын пережил единовременный психотический эпизод и что при правильном лечении и должной помощи — с нашей стороны и со стороны семьи — он уже через несколько недель полностью выздоровеет и вернется к полноценной жизни.

— Как по-вашему, какой из них наиболее вероятен?

Доктор Лефтрук помолчала, глядя в окно; Ванессе казалось, что жизнь Финна висит на волоске этого молчания.

— Я думаю, — наконец сказала доктор, — что все обойдется. Думаю, что недель через шесть мы выпишем его и он вернется домой. Но это не обещание, даже не прогноз. Всего лишь обоснованное предположение.

— Но почему же никто не предупредил всех нас о том, что такое возможно? Почему ваши коллеги никогда…

— Некоторые пытались, — ответила доктор Лефтрук. — Однако, насколько я это понимаю, наша профессия слишком близка к науке, а наука требует точности. И пока причинно-следственная связь не установлена окончательно, правильнее исходить из того, что ее не существует, что совпадение психоза со злоупотреблением наркотиками всего лишь совпадением и является, и потому…

— Да господи боже! — прервала ее Ванесса. — Ведь какое-то понятное всем предостережение, обращение к самому обычному здравому смыслу — и оно уже помогло бы людям, разве не так? После того, как вам пришлось столько всего увидеть, после всего, что вы мне рассказали…

Доктор Лефтрук встала:

— Я не могу не признать, что наша профессия переживает сейчас не лучшие времена.

Ванесса промолчала.

— Ну что же, отвести вас к нему?

Ванесса, отодвигая от стола кресло, спросила:

— Можно, я сначала коротко переговорю с мужем?

— Конечно. Я подожду в вестибюле.

Выйдя из здания «Уэйкли», Ванесса подошла к росшему посреди бетонной площадки кедру и позвонила в Холланд-парк.

— Джон? Я поговорила с доктором и сейчас пойду к мальчику.

— Отлично. Что говорят врачи?

— Это довольно длинная история. Если коротко, они надеются, что Финн поправится. Однако…

— Отличная новость.

— Однако точно они пока ничего не знают, потому что все немного…

— Милая, ты не могла бы перезвонить попозже? Я жду важного звонка из Цюриха, от Даффи.

— Хорошо, Джон. До свидания.

«Штык» Боровски тоже прощался — с Олей, в их гостиничном номере люкс. Он сказал ей, что вернется не раньше 7.30, потому что после игры ему нужно будет провести самое малое два часа у физиотерапевтов — восполнить растраченные телом запасы жидкости, «утихомирить» его, размять. На обед к политику, с которым «Штык» познакомился, когда их команда включала на одной из улиц Лондона рождественскую иллюминацию, они отправятся в восемь.

— Выглядишь прекрасно, — сказал «Штык».