И она действительно познакомилась с таким юношей. Его звали Дрю — сокращенное от Эндрю. Он был приятелем О’Хара, и они вместе играли на пляже в мяч. Нуэла сидела и смотрела на девушек в красивых купальных костюмах. Как, наверное, здорово ходить по магазинам и покупать себе всякие элегантные вещи, яркие пляжные сумки и разноцветные полотенца.

Дрю подошел к ней и предложил присоединиться к игре. Через неделю она была по уши влюблена. Через две они стали любовниками. Все получилось настолько естественно, что она никак не могла взять в толк: почему другие девочки в школе хихикали и краснели, когда речь заходила о подобных вещах. Дрю говорил, что обожает ее и будет писать ей каждый день, когда вернется в Дублин.

Он написал лишь однажды, чтобы сказать, что это было волшебное лето, которое он никогда не забудет. Обратного адреса на конверте не было. Нуэла не собиралась обращаться к О’Хара и разыскивать его — даже когда поняла, что у нее опаздывают месячные и что она, по всей вероятности, беременна.

Беременность подтвердилась. Нуэла понятия не имела, что делать дальше. Наверняка эта новость разобьет матери сердце. Никогда в жизни она не чувствовала себя так одиноко.

Нуэла решила рассказать все сестрам Шиди.

Она тщательно прибрала со стола после скромного ужина и только потом поведала свою историю. Она говорила, не поднимая глаз от каменного пола кухни, чтобы не встречаться взглядом со своими хозяйками.

Сестры Шиди были потрясены; они пришли в ужас от того, что все это случилось с Нуэлой, пока она жила под их крышей.

— Что же ты теперь будешь делать? — со слезами на глазах спросила ее мисс Куини.

Мисс Джессика и мисс Беатрис были куда менее снисходительны, но и они не могли предложить никакого решения.

Да и на что, собственно, она рассчитывала? Что они предложат ей и дальше жить у них и растить ребенка? Что малыш в доме поможет им снова почувствовать себя молодыми?

На такое Нуэла даже не надеялась; единственное, чего ей хотелось — это несколько слов поддержки, проблеск надежды, напоминание о том, что небо не рухнет на землю, если она родит ребенка вне брака.

Сестры сказали, что постараются навести справки. Возможно, им удастся подыскать место, где она сможет пожить до тех пор, пока ребенок не появится на свет, после чего его можно будет отдать на усыновление.

— Я не собираюсь его отдавать, — ответила Нуэла.

— Но ты не можешь оставить его, Нуэла, — убеждала ее мисс Куини.

— У меня никогда не было ничего своего — кроме комнаты, которую вы мне дали, и моей кровати.

Сестры переглянулись. Похоже, их молоденькая прислуга даже не представляет, что ее ждет: груз ответственности, позор, сплетни…

— Сейчас 1990-е, — сказала Нуэла, — а не Средние века.

— А этот молодой человек не мог бы… — начала испытующим тоном мисс Джессика.

— Ведь если он друг О’Хара, то должен быть достойным человеком и исполнить свой долг… — согласилась мисс Беатрис.

— Нет. Он написал мне письмо: прощай, это было волшебное лето.

— Ну конечно, дорогая, мы понимаем, — ласково ответила мисс Куини, не обращая внимания на неодобрительные взгляды двух других сестер.

— Родителям я сказать не могу, — твердо заявила Нуэла.

— Тогда надо поскорей отправить тебя в Дублин. Там знают, что делать. — Мисс Джессика хотела избавиться от нее как можно скорее.

— Я наведу справки, — сказала мисс Беатрис; из всех сестер у нее был самый широкий круг знакомств.